Воланд – характеристика персонажа
Произведение: Мастер и Маргарита
В этом герое Булгаков создал очень своеобразный образ Сатаны. Это не абсолютное зло. В. пришел в Москву, чтобы судить. И важно отметить, что от него не пострадал ни один невинный человек.
В самом начале романа, когда В. появляется на Патриарших прудах, в его руках трость с головой пуделя на рукоятке. Черный пудель – знак Сатаны.
Внешность В. очень примечательна. У него разные глаза: “Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо…”.
В. мудр, его философия крайне интересна. Можно сказать, что он не творит зла, он творит справедливость, но своими, дьявольскими способами. Но он также совершает и добрые поступки. Например, именно В. помогает Маргарите вновь обрести Мастера в благодарность за то, что она была королевой на его балу.
Он же освобождает этих героев от бремени жизни в этой реальности и награждает их покоем. Эти люди не заслужили света, поэтому Иешуа не может забрать их к себе. А покой может дать и Сатана. В. говорит о том, что
Одно не может существовать без другого. Эти понятия взаимосвязаны. Булгаков передал образ очень мудрого и обаятельного Дьявола.
Его не стоит бояться тому, у кого полностью чиста совесть.
Воланд
Воланд – персонаж романа “Мастер и Маргарита”, возглавляющий мир потусторонних сил. Воланд – это дьявол, сатана, “князь тьмы”, “дух зла и повелитель теней” (все эти определения встречаются в тексте романа ). Воланд во многом ориентирован на Мефистофеля “Фауста” Иоганна Вольфганга Гете. Само имя Воланд взято из поэмы Гете, где оно упоминается лишь однажды и в русских переводах обычно опускается.
В редакции 1929 – 1930 гг. имя Воланд воспроизводилось полностью латиницей на его визитной карточке : “D-r Theodor Voland”. В окончательном тексте Булгаков от латиницы отказался. Отметим, что в ранних редакциях Булгаков пробовал для будущего Воланда имена Азазелло и Велиар.
Портрет Воланда показан перед началом Великого бала: “Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый – пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней. Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут к низу, на высоком облысевшим лбу были прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины.
Кожу на лице Воланда как будто навеки сжег загар”.
Истинное лицо Воланда Булгаков скрывает лишь в самом начале романа, дабы читателя заинтриговать, а потом уже прямо заявляет устами Мастера и самого Воланда, что на Патриаршие точно прибыл дьявол. Образ Воланда по отношению к тому взгляду на дьявола, который отстаивал в книге “Столп и утверждение истины” философ и богослов П. А. Флоренский : “Грех бесплоден, потому что он – не жизнь, а смерть. А смерть влачит свою призрачное бытие лишь жизнью и насчет Жизни, питается от Жизни и существует лишь постольку, поскольку Жизнь дает от себя ей питание. То, что есть у смерти – это лишь испоганенная ею жизнь же.
Даже на “черной мессе”, в самом гнезде диавольщины, Диавол со своими поклонниками не могли придумать ничего иного, как кощунственно пародировать тайнодействия литургии, делая все наоборот. Какая пустота! Какое нищенство!
Какие плоские “глубины”!” ВОЛАНД – центральный персонаж романа М. А. Булгакова “Мастер и Маргарита” (1928-1940), дьявол, явившийся в “час жаркого весеннего заката на Патриарших прудах”, чтобы справить тут, в Москве, “великий бал сатаны”; ставший, как ему и полагается, причиной многих необычайных событий, которые произвели смуту в мирной жизни города и доставили немало беспокойства его обитателям.
В процессе создания романа образ В. играл ключевую роль. Этот персонаж был отправным пунктом художественного замысла, который затем претерпел множество изменений. Будущий роман о Мастере и Маргарите зачинался как “роман о дьяволе” (слова Булгакова из его письма “Правительству СССР”, 1930).
В ранних редакциях В., еще не нашедший своего имени, называемый то герр Фаланд, то Азазел, был главным лицом, поставленным в центре повествования. На это указывают едва ли не все варианты названия романа, отмеченные в рукописях с 1928 по 1937 год: “Черный маг”, “Копыто инженера”, “Консультант с копытом”, “Сатана”, “Черный богослов”, “Великий канцлер”, “Князь тьмы” и др. По мере того как расширялась “даль свободного романа” (получила развитие “античная” линия, появились Мастер и Маргарита, а также многие другие лица), В. утрачивал функцию героя.
В “окончательной” редакции он был оттеснен с главных ролей и стал тритагонистом сюжета, после Мастера и Маргариты, после Иешуа Га-Ноцри и Понтия Пилата. Утратив верховенство в иерархии образов, В. тем не менее сохранил очевидное первенство с точки зрения сюжетного присутствия. Он участвует в пятнадцати главах романа, тогда как Мастер появляется только в пяти, а Иешуа лишь в двух главах.
Имя В. автор почерпнул из “Фауста” Гете: возглас Мефистофеля “Plate! Junker Voland kommt” (“Дорогу! – черт идет!”; перевод Н. А. Холодковского; сцена “Вальпургиева ночь”). Источником образа для Булгакова послужила книга М. Н. Орлова “История сношений человека с дьяволом” (1904), а также статьи о сатане, о демонологии “Энциклопедического словаря” Брокгауза и Ефрона. В изображении дьявола писатель использовал некоторые традиционные атрибуты, эмблемы, портретные описания: хромота, косоглазие, кривой рот, черные брови – одна выше другой, трость с набалдашником в виде головы пуделя, берет, лихо заломленный на ухо, правда, без пера, и проч.
Тем не менее булга-ковский В. существенно отличается от образов сатаны, запечатленных художественной традицией. Как показывают исследования, эти отличия усиливались от одной редакции к другой. “Ранний” В. был намного ближе к традиционному типу искусителя, ловца человеческих душ. Он совершал святотатства и требовал кощунственных действий от других. В “окончательном” варианте эти моменты исчезли.
Своеобразно интерпретируется Булгаковым провокация дьявола. Традиционно сатана призван спровоцировать все темное, таящееся в душе человека, как бы разжечь его. Смысл провокаций В. – исследование людей, каковы они на самом деле.
Сеанс черной магии в театре-варьете (классическая провокация) обнаружил в собравшихся там зрителях как дурное (алчность), так и хорошее, показав, что милосердие иногда стучится в людские сердца. Последний вывод, убийственный для сатаны, булгаковского В. нисколько не уязвляет.
Мессир В., как его почтительно именует свита, состоящая из ломаки-регента Коровьева, Фагота, демона Азазелло, кота Бегемота и ведьмы Геллы, – отнюдь не богоборец и не враг роду человеческому. Вопреки ортодоксальному толкованию, отказывающему дьяволу в истине, ибо “он ложь и отец лжи” (Иоанн, VII, 44), В. причастен к истине. Он безусловно различает добро и зло: обычно же сатана – релятивист, для которого эти понятия относительны.
Более того, В. наделен властью наказывать людей за зло, ими совершенное; сам ни на кого не клевещет, зато карает клеветников и доносчиков.
На всем протяжении романа В. не пытается улавливать души. Не нужны ему и души Мастера с Маргаритой, к которым он проявил столько бескорыстного участия. Строго говоря, В. не дьявол (греч. §1сфоХо^ значит “разбрасывающий”), понимаемый как злая воля, разъединяющая людей. В. решительно вторгается в судьбу Мастера и Маргариты, разлученных волею обстоятельств, соединяет их и находит им “вечный приют”.
Столь явное преступление дьявольских полномочий Булгаков обозначил в эпиграфе романа, взятом из “Фауста” Гете: “Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо”.
Философско-религиозным источником образа В. явилось дуалистическое учение мани-хейцев (III-XI вв.), согласно которому Бог и дьявол действуют в мире, выражаясь словами романа, каждый по своему ведомству. Бог повелевает горними сферами, дьявол распоряжается на земле, верша справедливый суд. На это указывает, в частности, сцена В. с глобусом, на котором тот видит все происходящее в мире. Следы манихейской доктрины явно обнаруживаются в диалоге В. с Левием Матвеем на крыше дома Пашкова.
В ранней редакции решение судьбы Мастера и Маргариты поступало к В. в форме приказа, который приносил “неизвестный вестник”, появившийся под шорох летящих крыльев. В окончательном варианте Ле-вий Матвей передает просьбу наградить Мастера и его возлюбленную покоем. Два мира, света и тени, сделались, таким образом, равноправными.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...