“Война войне”. Триединство “чувства”, “слова”, “дела”

Начавшаяся первая мировая война уничтожила последние возможности для сохранения аполитичной “душевной сокровенности”. Никто не мог уйти от необходимости определить свое отношение к современности, к обществу и политике. Большинство немецких интеллигентов считало, что нужно поддержать агрессивную войну.

С публичными высказываниями в ее защиту выступили даже такие критические писатели, как Г. Гауптман, Т. Манн и Р. М. Рильке.

В противоположность им Г. Гессе и С. Цвейг солидаризировались с французским писателем Роменом Ролланом,

разоблачившим затуманивание рассудка. Протест против шовинистического угара прозвучал в экспрессионистских журналах. В 1915 году в журнале “Вайсе блеттер” была опубликована одна из важнейших публицистических работ Генриха Манна – эссе “Золя”, которое имело два смысловых уровня.

За признанием художественных достижений французского писателя стояло сознание того, что писатель обязан занять такую позицию, которая соединила бы в себе его ответственность как художника и как гражданина. Руководствуясь активными демократическими убеждениями, Г. Манн анализировал нравственное состояние германской

империи и в период ее военных успехов предсказал ее поражение: “Империя, которая держится исключительно на насилии, а не на свободе, справедливости и правде; империя, где лишь приказывают и повинуются, наживаются и подвергаются эксплуатации, где не уважают человека, не может победить, даже если она бросит в сражение нечеловеческие силы. Вы побеждены еще до поражения”.

“Отрезвление” от былого воодушевления наступало и у тех, кто уходил на фронт добровольцем. Героические идеалы оказались пустой фразой. Фриц фон Унру (1885-1970), сын прусского генерала и сам офицер, под впечатлением первых боев написал драму “Род” (1917; ее продолжение – драма “Место”, 1920), в которой отражены бедствия войны и надежды на то, что настанет время человеколюбия. Рейнхардт Геринг (1887-1936) показал в своей пьесе “Морской бой” (1917), что стереотипы поведения, укоренившиеся в сознании матросов военного корабля, противоречат их же собственным интересам.

Венгр Андреас Лацко (1879-1943), писавший на немецком языке, опубликовал в 1917 году цикл антивоенных новелл “Люди на войне”. Фридрих Вольф в пьесе “Магомет” (1917), В. Газенклевер в “Антигоне” (1917) и С. Цвейг в “Иеремии” (1917) воспользовались мифологическим материалом для утверждения своих пацифистских идеалов. Эльзасец Рене Шикеле (1883-1940), написавший антивоенную пьесу “Ганс в комариной дыре” (1916), а позднее роман-трилогию “Рейнское наследство” (1925-1931), посвященный взаимоотношениям немцев и французов, и роман “Вдова Боска” (1933), в 1916 году переехал вместе с журналом “Вайсе блеттер”, который он возглавлял, из Лейпцига в Цюрих, где начал собирать вокруг себя немецких писателей и писателей из других европейских стран, выступавших против войны.

Журнал публиковал произведения К. Штернхейма, Л. Франка, Г. Манна, И. Р. Бехера, И. Голла, Л. Рубинера, А. Эренштейна, В. Газенкле-вера, М. Мартине, А. Барбюса.

В то же время Карл Либкнехт и Роза Люксембург указывали, что главный враг находится в своей стране; они разработали теоретические и организационные предпосылки для обновления левых революционных сил в рабочем движении. Платформа “Союза Спартака” (основан в 1916 году) и Независимой социал-демократической партии Германии, отделившейся в 1917 году от реформистской социал-демократии, находила поддержку в некоторых литературно-художественных журналах, например в журнале “Акцион”. Ряд буржуазных авторов, в настроениях которых произошел перелом в сторону антивоенного протеста, выражали этот протест на языке наиболее радикальной антибуржуазной оппозиции, т. е. на языке экспрессионизма.

Леонгард Франк (1882-1961), сын бедных родителей, рассказал в своем романе “Разбойничья шайка” (1914) о том, что он хорошо знал из своего окружения, – о романтическом протесте подростков против засилья мещанского быта, перед которым, однако, многие из них в конце концов спасовали.

Уклонившись от призыва в армию, Франк в 1915 году бежал в Швейцарию. Здесь он написал целый ряд рассказов, в которых хотел показать, что в войне

Повинно бездумное следование простых людей чуждым идеалам, навязанным им правящим классом. Он хотел своими рассказами встряхнуть читательское сознание и писал их “как непосредственно воздействующий манифест” 49, поэтому экспрессивным, плакатным был и стиль рассказов: условность персонажей, символическая приподнятость событий, страстная, патетическая речь. В 1918 году вышел сборник этих рассказов Франка под названием “Человек добр”, ставший своего рода паролем, лозунгом левого крыла экспрессионизма, которое в антивоенной борьбе преодолевало социальную и политическую бессодержательность экспрессионистической патетики предвоенных лет.

Оплакивание жертв войны было первой темой, выразившей антивоенные настроения поэтов-экспрессионистов. Печально и тоскливо прозвучала она в стихах Георга Тракля (“Гродек”), который сам был сломлен войной, и в стихах Ивана Голла (1891-1950):

Я оплакиваю мужчин, не пришедших

Назад; Я оплакиваю женщин, чьи сердца

Щебетали, а ныне кричат; Я соберу все слезы и расскажу о них.

Оплакивание переросло в обвинение, зазвучавшее резко и требовательно в стихах Ф. Верфеля, П. Цеха, Л. Рубинера. В. Газенклевер в 1917 году посвятил К. Либкнехту одно из самых гневных стихотворений антивоенной экспрессионистической поэзии “Убийцы сидят в опере”:

Кровавые кишки в руках у них дымятся. У кого они вырваны – праздный вопрос. Этой ночью тысячи легли, чтоб не подняться.

Убийцы слушают “Кавалера роз”.

Как для В. Газенклевера, так и для других поэтов – И. Р. Бехера, Р. Леон-гарда, К. Оттена, О. Канеля – “политизация” стихов привела к необходимости

По-новому осмыслить назначение и место поэта в обществе; политическое содержание обретали не только стихи, сам поэт становился политическим трибуном, который стремился “пробудить народ”. Поэт обращался с призывом к народным массам, но, по существу, был оторван от них (будучи далеким от их повседневной жизни) именно своим идеализмом, громогласной патетикой, претензией на особое положение мессии.

В своем стихотворении “Политический поэт” Газенклевер прощается с образом мечтательного поэта прежних времен.

Поэт считает себя не только певцом республики, но ее творцом: республика отвечает потребностям сердца и духа и создается усилиями всеобщего братства людей, не ведающего жестокости.

Триединство “чувства”, “слова”, “дела” характеризует глубинную структуру антивоенной экспрессионистической поэзии, а также прозы и драматургии. Ведь и в них изображенные события окрашены сильным “чувством”, рожденным войной и знаменующим собою перелом в сознании героя. “Слово” запечатлевает то, что пережито и понято в призыве, в воззвании к людям, и поэтому становится “делом”, то есть реальным поступком, поднимающим массы на революционную борьбу.