«ВО ВСЕМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ» (по поэзии Б. Л. Пастернака)

«ВО ВСЕМ МНЕ ХОЧЕТСЯ ДОЙТИ ДО САМОЙ СУТИ» (по поэзии Б. Л. Пастернака)

Б. Л. Пастернак — один из самых сложных и своеобразных русских поэтов рубежа Х1Х-ХХ веков. Это время в истории России было кризисным, переломным. Поэзия рубежа веков обращалась к осмыслению первоначал бытия, вечных основ.

Свойственно такое стремление и Б. Л. Пастернаку.

Смысл бытия, назначение человека, сущность мира — вот вопросы, волновавшие Б. Л. Пастернака на протяжении всего его творчества. В одном из поздних стихотворений он писал:

Во всем мне хочется дойти

До самой сути:

В работе, в поисках пути,

В сердечной смуте.

Склонность к философскому осмысливанию жизни, стремление понять конечные цели и первопричины свойственны всему творчеству Б. Л. Пастернака — поэта-мыслителя. Ему изначально близка «та бездонная одухотворенность, без которой не бывает оригинальности, та бесконечность, открывающаяся с любой точки жизни в любом направлении, без которой поэзия — «одно недоразумение, временно неразъяснимое» («Охранная грамота»).

Во многих произведениях поэта ощутимо настойчивое желание «дойти до сути» и, рассказывая о каких-то вещах, не только описать их, но и понять их изначальную природу:

Мой друг, ты спросишь, кто велит,

Чтоб жглась юродивого речь?

В природе лип, в природе плит,

В природе лета было жечь.

Не «лето было жарким», а «в природе лета было жечь» — таков типичный ход мысли поэта.

Он вглядывается в окружающее, проникает вглубь, он говорит не столько о впечатлении от предмета, сколько пытается понять его сущность, идею. Недаром некоторые стихи Б. Л. Пастернака так и называются — «определение» («Определение поэзии», «Определение души» и др.). И многие другие стихотворения чем-то напоминают параграфы учебного пособия или статьи толкового словаря:

Поэзия, я буду клясться

Тобой, и кончу, прохрипев:

Ты не осанка сладкогласца,

Ты — лето с местом в третьем классе,

Ты — пригород, а не припев.

Поэт не боится таких, сухих по видимости, умозаключений. Он охотно выводит формулы изображаемого, занимается его вычислением, исследует свойства и состав:

Мы были в Грузии. Помножим

Нужду на нежность, ад на рай.

Теплицу льдом возьмем подножьем,

И мы получим этот край.

Но доискиваясь до сути и углубляясь порой в очень отвлеченные сферы, Б. Л. Пастернак всегда образен, а следовательно, конкретен. Все его определения лишь внешне напоминают логические конструкции, в действительности они подкреплены картиной жизни, лежащей в основе всего построения. Например, в стихотворении «Во всем мне хочется дойти…», которое носит характер творческой программы, поэт высказывает желание написать стихи «о свойствах страсти», вывести «ее закон, ее начало».

Какие же это стихи?

Я б разбивал стихи, как сад.

Всей дрожью жилок

Цвели бы липы в них подряд —

Гуськом, в затылок.

В стихи б я внес дыханье роз,

Дыханье мяты,

Луга, осоку, сенокос,

Грозы раскаты…

Стихи Б. Л. Пастернака — это поэзия близлежащего и конкретного. Он изображает только то, что сам видит. Но увиденное им обычно имеет всеобщее значение, и какие-то частности постоянно переводятся в общий план.

Обыкновенные, окружающие нас предметы становятся воплощением добра, любви, красоты и других вечных категорий.

Самое возвышенное, как всегда у Б. Л. Пастернака, оказывается в конечном счете самым простым — жизнью, все наполняющей и все исчерпывающей. «Поэзия, — говорил Б. Л. Пастернак, — остается той, превыше всяких Альп прославленной высотой, которая валяется в траве, под ногами, так что надо только нагнуться, чтобы ее увидеть и подобрать с земли».