Влияние Гомера на мировую литературу

Полно гротескно изображает Гомер олимпийских богов. Поэт склоняется перед ними, всячески их идеализирует, воплощая в их антропоморфных образах силу Судьбы, могущество естественных стихий и свое представление о физической красоте человека. Олимпийцы бессмертные, в них воплощена мечта человека о жизни вечной и безропотной – в банкетах и играх.

Отсюда и “гомерический” смех богов. Но олимпийцы не являются добрыми, они в принципе вне человеческой морали и лишь имитируют ее. “Божественный юмор для смертных часто означает настоящую

трагедию” (О. Лосев), боги будто бы лично заинтересованы в ходе Троянской войны, в судьбах тех или других героев, но эта заинтересованность “пренебрежительная”, с позиции зрителя.

Жизнь людей – интересный театр для олимпийцев, не более.

Но именно эта оторванность Зевса, Геры, Аполлона от земли и обрекает их, наконец, на внутреннюю пустоту. Внешний вид их прекрасен, сила огромная, возможности безграничные, а мораль отчасти бессмысленная, никчемная, поведению часто присуща мелочность. Арес называет Афину “наглой мухой”, за что богиня бросает в него огромным камнем, Гера ругает Афродиту за

“бесстыдство”, хотя сама прибегает к ее чарам, чтобы прельстить Зевса, а прекрасную Артемиду просто избивает и т. д.

Такое двоякое отношение к богам у Гомера было вызвано, очевидно, тем, что поэт интенсивно ощущал внутреннюю невозможность олимпийской языческой религии, которую он сам искренне разделял и воспевал. Вместе с тем его юмор шел в русле древней народной смеховой культуры.

Отклик этого двоякого серьезно-смехового отношения к олимпийским богам прослеживается в т. н. “гомеровских гимнах”, которые гипотетически создавали певцы – “гомериды” в VII-VI ст. до н. э. В основном, это молитвенные обращения к богам, иногда – целые аретологии (“биографии” божеств). С начала до конца пронизан тонким юмором гимн к Гермесу, который изображается как шельмивский ребенок и “вундеркинд”, что крадет коров у Аполлона, изобретает лиру и этим музыкальным инструментом откупается от разгневанного бога Солнца.

Кстати, в “Илиаде” Зевс называет Гермеса тем, кому из богов приятнее всего вступать в дружбу с человеком (песня 24, В. 334-335). А если учесть, что Одиссей по родительской линии – правнук Гермеса, то становятся понятными многие качества этого героя – его ловкость, пронырство, хитроумие, склонность к “розыгрышам”.

Влечение Гомера к эпически уравновешенному восприятию мира в целом с его светлыми и темными сторонами ощутимо и в знаменитых гомеровских сравнениях, развернутых и коротких, в двусоставных и простых эпитетах, во всем образном порядке поэм. Многие из этих сравнений стали традиционными в поэтике мировой литературы. Гомер силен не только в образном языке, а и в т. н. “автологичном” стихе, лишенном тропов.

О. Мандельштам восхищался гомеровским “списком кораблей” из второй песни “Илиады”, где на 284 стихотворные строки (с 494 по 779) приходится 382 собственных имен – это названия племен, имена героев, островов, гор, целое военное сведение и список анкетных данных, преобразованные в высокую поэзию. Это свидетельствует о том, что поэт дорожит любой мелочью, тем паче, каждым человеком. Вдобавок, все эти сотни имен настолько благозвучные, красивые, настолько легко вписываются в ритм гекзаметра, что “каталог” становится замечательным примером поэзии.

История переводов гомеровских поэм начисляет свыше двух тысяч лет. Открывает ее латинский перевод “Одиссеи”, сделанный в III ст. до н. э. римским поэтом Ливием Андроником. С того времени другие латинские переводы и переработки появлялись часто, как в Древнем Риме (“Латинская Илиада” Бебия Италика, I ст. н. э.), так и в эпоху Возрождения в Италии, Франции, Германии.

Удачными переводами Гомера на современный итальянский язык считаются работы поэтов XVIII – XIX ст. У. Фосколо и В. Монти. В XVIII ст. вышли из печати первые интересные переводы поэм на французском языке (Ж.

Рошфор, А. Гоню). В 1615 г. был закончен первый талантливый перевод Гомера на английский, сделанный Дж. Чапменом, а в XVIII ст. еще большее одобрение получил перевод А. Поупа.

И для Германии в конце XVIII ст. настало время массового знакомства с Гомером благодаря удачным переводам Й. Г. Фосса.

В Украине Гомер и его произведения были известны уже в XVII-XVIII ст. в разных учебных заведениях, в частности в Киевской академии и Львовской братской школе. Сюжеты, мотивы и образы гомеровского эпоса прослеживаются в творчестве Г. Сковороды, П. Билецкого-Носенко, П. Кулиша, Т. Шевченко, Г. Рыльского, Г. Зерова и др. На украинский язык поэмы Гомера полностью или частично перевели А. Навроцкий, С. Руданский, П. Кулиш, К. Климкович, П. Нищинский, Леся Украинка, И. Франко, В. Самойленко, А. Билецкий и др. В наше время “Одиссею” (1963) и “Илиаду” полностью перевел Борис Тен (1978).

Для детей “Одиссею” (1969) и “Илиаду” (1974) мастерски пересказала К. Гловацкая.

Влияние Гомера на мировую культуру огромное. Он был авторитетом для античных философов и остается источником для изучения мировоззрения древних греков. По его текстам историки изучают “гомеровскую Грецию”, т. е. быт и обычаи, социальную организацию и материальную культуру доклассической Эллады.

Его словесная живопись помогает понять “геометрический стиль” древнеэллинского вазовой росписи. Он вдохновил античных скульпторов (Филиал, Поликтета, Лисиппа и др.) на создание образов, которые служат каноном красоты и совершенства человеческого тела. Гомеровско-Вергилиевскими сюжетами, образами, мотивами переполнено европейское изобразительное искусство, начиная с эпохи Возрождения: это полотна С. Боттичелли, П. П. Рубенса, X. ван Рейн Рембрандта (“Гомер”), Н. Пуссена, Ж. Л. Давида, Э. Делакруа, В. Серова, П. Пикассо и др. художников. В музыке гомеровское начало значительно менее ощутимо, тем более что античное музыкальное достояние не сохранилось, но можно отметить оперную дилогию Г. Берлиоза “Троянцы” (50-е гг.

XIX ст.), на которую его вдохновили “Энеида” и частично гомеровский эпос, оперетту Ж. Оффенбаха “Прекрасная Елена” (1864), в которой оригинально отобразился гомеровский “божественный” юмор, ирония над богами и героями.

Наиболее заметно влияние Гомера проявляется в поэзии. Гекзаметр стал каноническим размером для всей античной эпической традиции. Гомеру открыто подражал Вергилий в своей “Энеиде”, гомеровские образы варьировали Катулл, Гораций, Овидий.

Авторы средневековых рыцарских романов и поэм, не зная настоящего Гомера, вдохновлялись книгами его рассказчикам Дареса и Диктиса и создавали свои варианты рассказов о Троянской войне. Это “Роман о Трое” Б. де Сент – Мор, роман “О разрушении Трои” Г. де Колумна, “Троянская война” Конрада Вюрцбургского и др. (XII – XIII ст.). Начиная с эпохи Возрождения, Гомер вдохновил выдающихся творцов национальных эпосов. Особенно это влияние заметное в “Освобожденном Иерусалиме” Т. Тассо (1575), в “Лузиадах” (1569) Л. де Камоенса.

Из Гомера и Вергилия позаимствовал много мотивов и образов Э. Спенсер для своей “Королевы фей” (1596). Позднее непосредственное влияние Гомера на писателей ослабевает, но он никогда не прекращается полностью, древний поэт остается одним из главнейших ориентиров в мире гуманистических ценностей. В XX ст. наиболее оригинальной попыткой создать современный вариант “Одиссеи” стал роман “Улисс” (1921) Дж.

Джойса.