В круге первом характеристика образа Нержина Глеба Викентьевича

Нержин Глеб Викентьевич – один из главных героев, заключенный, математик, вобрал в себя многие черты характера и биографии молодого автора. Он воевал, военная цензура выудила из его письма к другу крамолу – критику Сталина, затем был арестован: тюрьма, пересылка, лагерь. Действие романа происходит в канун 1950 г. в спецтюрьме № 1, прозванной шарашкой, – НИИ в Марфино, где работают заключенные, научные работники, свезенные сюда из разных лагерей.

Н. в шарашке третий год, вообще же – “арестант пятого года упряжки” и еще за плечами

четыре года войны, а всего срок – десять лет.

Здесь ему исполняется 31 год. Женат на аспирантке, детей нет. Выглядит старше своих ровесников. “Русые волосы его, с распадом на бока, были густы, но уже легли венчики морщин у глаз, у губ и продольные бороздки на лбу.

Кожа лица, чувствительная к недостаче свежего воздуха, имела оттенок вялый. Особенно же старила его скупость в движениях – та мудрая скупость, какою природа хранит иссякающие в лагере силы арестанта”. Н. был привезен в Марфино в первой десятке.

Занимается здесь секретной телефонией.

Увлекается языкознанием и историей, в частности,

изучает историю революций. В свободное время пишет “Этюды русской революции”. “Для математика в истории 17 года нет ничего неожиданного, – рассуждал он. – Ведь тангенс при девяноста градусах, взмыв к бесконечности, тут же и рушится в пропасть минус бесконечности. Так и Россия, впервые взлетев к невиданной свободе, сейчас же и тут же оборвалась в худшую из тираний”. В спорах со своим коллегой по работе, филологом Руби-ным, Н. проявляет сильный скептицизм в отношении к социализму.

Эти споры, о чем бы они ни были, всегда носят философский характер и показывают эрудицию, широту и остроту ума героев.
Годы войны и лагеря освободили Н. от догм марксизма, и свои сомнения он считает “добросовестностью познания”. Нравственность для Н. – мерило всего: ценности человека, науки, прогресса. Он не признает прогресса в виде развития техники и материального избытка, прогресс для него – “всеобщая готовность делиться недостающим”, а основа мироздания – справедливость.

Прогресс в виде атомной бомбы он считает бедой. Потому и старается остановить Рубина, увлекшегося идеей по голосу найти того человека, который пытался предотвратить появление атомной бомбы в России: “Слушай, а зачем все-таки Советскому Союзу атомная бомба? Этот парень рассудил не так глупо”. Ведь атомная бомба – орудие порабощения, и если Советский Союз завладеет бомбой, им никогда не освободиться от тирании.

И сам Н. совершает поступок – отказывается делать работу, которую считает безнравственной. В финале романа его уводят на этап.
Н. мучит вопрос: может, и правда справедлив принцип невмешательства, непротивления злу? “Волкодав прав, людоед – нет”, – отвечает ему дворник Спиридон, по мнению которого противодействие оправдано, но в определенных границах, когда оно само не становится злом. И тут естественно возникает вопрос о цели и средствах. “Цели общества не должны быть материальны”, но и при том “не результат важен… А дух!

Не что сделано – а как. Не что достигнуто – а какой ценой”. С лагерным начальством Н. боролся за справедливость только с помощью закона.

Это позиция Н., которой он старается неуклонно следовать, и позиция автора.