В чем смысл упоминания Петербурга в комедии “Ревизор”?

Скажу еще, что Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его вообразил гораздо красивее, великолепнее, и слухи, которые распускали другие о нем, также лживы…
Н. В. Гоголь
Петербург для героев “Ревизора”, провинциальных жителей, не просто столица, но прекрасный город, где живут царь и важные чиновники, где кипит светская жизнь, где рождается мода, где можно увидеть знаменитых сочинителей, которые печатаются в журналах, – одним словом, Петербург – это розовая мечта для наивных провинциалов: “Ведь только в столице

бонтон и нет провинциальных гусей” (IV, 4). Жена городничего в ожидании Хлестакова очень волнуется и говорит дочери: “Машенька, нам нужно теперь заняться туалетом. Он столичная штучка: боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял” (III,3). После беседы с петербургским гостем обе дамы в восторге: “Но только какое тонкое обращение!

Сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое” (III,8). Да, в Петербурге все не как в обычной жизни. Вот как городничиха представляет свою будущую жизнь в столице: “Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате было такое амбре, чтоб нельзя

было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза” (V,1).

Получается совершенная бессмыслица: благовоние (амбре) воспринимается не носом, а закрытыми глазами.
Наивность подобных ожиданий и рассуждений делает их смешными, ибо образованный читатель понимает, что такой взгляд на Петербург далек от действительности. Город-мечта возникает в “сцене вранья” (III,6) Хлестакова, и все слушатели верят вдохновенному обманщику, потому что представляют столицу именно так, как живописует ее Хлестаков: кругом департаменты, главнокомандующие расхаживают по улицам, театры с хорошенькими актрисами, Пушкин и барон Брамбеус доступны для всех желающих с ними поговорить, наконец, великолепные балы, где дипломаты играют в вист. Городничий, почти став родственником важного петербургского чиновника, предполагает переселиться в Петербург, “влезть в генералы” и воображает свою жизнь совершенно в духе Хлестакова: “Обедаешь где-нибудь у губернатора, а там – стой, городничий… Вот что, канальство, заманчиво!” (V,1).

В городе-мечте и люди живут невообразимые: будущий зять городничего такой, “что и на свете еще не было, что может все сделать, все, все, все!” (V, 1).
Для испуганных жителей уездного города Хлестаков невольно стал представителем далекой столичной власти, перед которой дрожат местные чиновники, помещики, в которую верят просители. Хлестаков недаром служит в департаменте. Он успешно усвоил манеры и нравы столичного чиновного мира: карьерные амбиции, спесь по отношению к нижестоящим и подобострастие по отношению к начальству, самоуправство, взяточничество.

Однако власть Хлестакова – такой же мираж, как и представление уездных жителей о Петербурге.
А реальная столица похожа на любой большой город России, где живут самые разные люди, богатые и бедные, в числе последних в скромной квартире на четвертом этаже, то есть под самой крышей, обитает сам Хлестаков. Замечательное описание непарадного Петербурга находится в монологе Осипа: “Ну, кто ж спорит: конечно, если пойдет на правду, так житье в Питере лучше всего. Деньги бы только были, а жизнь тонкая и политичная: кеятры, собаки тебе танцуют, и все что хочешь.

Разговаривает все на такой тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; (…) компании захотел – ступай в лавочку: nам тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит на небе, так вот как на ладони все видишь. Старуха офицерша забредет; горничная иной раз заглянет такая…” (II,1). Но этот реальный город не интересует провинциальных жителей, они предпочитают верить в мечту.
Одновременно Петербург в “Ревизоре” – олицетворение государственной власти, могущества и силы России. Городские помещики Бобчинский и Добчинский боятся ревизора, хотя не имеют никакого отношения к государственной службе, потому что, “когда вельможа говорит, чувствуешь страх” (III,2). На аудиенции Бобчинский просит чиновника из Петербурга сказать “всем вельможам разным: сенаторам и адмиралам, что вот… живет в таком-то городе Петр Иванович Бобчинский” (IV,7).

Эта странная просьба показывает, что наивный провинциал верит: и наказания, и благодеяния исходят из Петербурга. Далекий Петербург становится символом высшей справедливости для всех обиженных жителей провинциального города N. поэтому они так стремятся попасть на прием к столичному ревизору.

Появление жандарма из Петербурга в конце комедии пугает до столбняка всех местных чиновников: они понимают, что час расплаты пришел. Именно так объяснял драматург смысл “немой сцены”. В “Ревизоре” Гоголь выразил свое убеждение в высшей государственной справедливости, но это убеждение недолго “грело” писателя: важные государственные чиновники похожи на “отцов города” N тем, что совершенно не интересуются нуждами простых людей; их больше всего заботит свое собственное благоустройство в жизни “на счет сумм нежно любимого ими отечества” (“Мертвые души”, 11).

В последующих произведениях “значительное лицо” прогоняет Акакия Акакиевича Башмачкина, просящего найти шинель (повесть “Шинель”); а вежливый петербургский министр так ничего и не сделал для солдата-героя и инвалида Отечественной войны капитана Копейкина (поэма “Мертвые души”, 10).
В заключение следует сказать, что некоторые современники Гоголя утверждали, что в “Ревизоре” драматург, по цензурным соображениям, под видом уездного города изобразил Петербург. Вряд ли с такой точкой зрения можно согласиться: в комедии город N – обобщенный город, как утверждал автор, “сборный город всей темной стороны”. Он мало похож на какой-то конкретный город уже потому, что “отсюда, хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь” (I,1).
В повести “Невский проспект” (1834) Гоголь изобразил петербургскую жизнь призрачной и обманчивой. В начале повести писатель остроумно рисует главную улицу Петербурга с утра до вечера – это смена пешеходов разного звания: нищие, рабочий люд, дети, светские бездельники, чиновники, искатели развлечений и приключений. А в конце повести Гоголь заявляет, что пешеходы Невского проспекта совсем не то, чем кажутся: “Все обман, все мечта (…)! (…) Он лжет во всякое время, этот Невский проспект…”. То же случается и в “Ревизоре”.

Хлестаков стал для жителей города N символом Петербурга. Перед ним все дрожит и благоговеет, ему дают взятки и прошения, а он оказался не ревизором, а пустышкой. Иными словами, персонажи комедии живут, по словам Аполлона Григорьева, “миражной жизнью”, которая отражает в конце концов фантастическую искаженность русской действительности: “Форма без содержания, движение без цели, внешность интересов и, стало быть, пустота их…

Страшная, мрачная картина…”.