В чем смысл противопоставления образа Калашникова образам Кирибеевича и Ивана Грозного в поэме “Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова”?

Безумству храбрых поем мы песню!
Безумство храбрых – вот мудрость жизни.
М. Горький
В поэме “Песня…” описывается случай, который Лермонтов относит к русской истории XVI века. Купец мстит опричнику и царскому любимцу за свою оскорбленную честь: Калашников выходит на кулачный бой с Кирибеевичем, не боясь смерти и царского гнева.
Противостояние Калашникова – Кирибеевича и Ивана Грозного подтверждается композиционным построением произведения. В первой части описывается шумный пир у Ивана Грозного, где гости-опричники

пьют сладкое заморское вино, хвалятся удалью да подвигами и подобострастно славят царя, а он благосклонно наблюдает покорность своих слуг. Во второй части изображается спокойная, мирная трудовая и семейная жизнь купца Калашникова, в которую врывается беда. В третьей части показан кулачный бой-столкновение двух героев, двух взглядов на жизнь: правды и совести, со стороны Калашникова, самодовольства и деспотизма, со стороны Кирибеевича и царя.

Однако противостояние купца – опричника и царя не столько отражает историческую реальность русской жизни, сколько иллюстрирует романтическую антитезу и философскую

идею Лермонтова о превосходстве сильной личности над обстоятельствами.
Поэт изображает купца Калашникова защитником традиционных ценностей (семьи, чести, любви, правды) и одновременно романтическим героем-максималистом, для которого честь и собственное достоинство дороже всего в жизни. Удалой Степан Парамонович своим поведением доказывает превосходство личности над властью, его противоборство с опричником и царем неизбежно и является единственной возможной реакцией романтического героя на оскорбительное поведение Кирибеевича. Молодой Кирибеевич живет не по христианскому закону, а по закону, установленному Иваном Грозным для своих опричников, – “все позволено, кроме ослушания царской воли”. Кирибеевич также романтический герой, ибо готов идти до конца ради своих желаний: обмануть царя на пиру, не сказав, что Алена Дмитриевна замужем; опозорить честную жену, приставая к ней на улице:
А смотрели в калитку соседушки,
Смеючись, на нас пальцем показывали… (II)

– рассказывает Алена Дмитриевна. Таким образом, Калашников и Кирибеевич противопоставлены как романтические герои-антагонисты: первый – благородный мститель, борющийся за справедливость (“за святую правду-матушку” II), второй – носитель неограниченного личностного начала (тип лермонтовского Демона).
Однако Лермонтов нарушает в поэме каноны романтизма, так как его простонародный герой побеждает аристократа-эгоиста, причем побеждает морально еще до боя. Здесь проходит еще одна грань противопоставления купец – царь и царский любимец, которая доказывает демократические симпатии поэта. Калашников объяснил Кири-беевичу, почему вышел биться против него:
И жил я по закону господнему:
Не позорил я чужой жены,
Не разбойничал ночью темною… (III)
Кирибеевич смутился после этих слов, ибо чувствует свою вину перед соперником:
И услышав то, Кирибеевич
Побледнел в лице, как осенний снег,
Бойки очи его затуманились,
Между сильных плеч пробежал мороз,
На раскрытых устах слово замерло… (III)
Оба героя изображаются резко индивидуально. Калашников – суровый и решительный муж и глава семейства, Кирибеевич – молодой, самоуверенный удалец, охваченный неодолимой любовью. Недаром образ купца связывается с фольклорной разбойничьей песней.

Один из вариантов этой песни поют пугачевцы в романе А. С. Пушкина “Капитанская дочка” (VIII): царь обещал наградить пойманного разбойника – устроить ему красивую казнь. И в лермонтовской поэме Иван Грозный издевательски перечисляет детали казни Калашникова: остро наточенный топор, парадный костюм палача, звон набатного колокола:
Чтоб знали все люди московские,
Что и ты не оставлен моей милостью… (III)

Образ опричника связан с лирической песней о тоске-печали влюбленного молодца, который вызывает в народной песне сочувствие, также как и в лермонтовской поэме. Достаточно вспомнить грустное признание Кирибеевича на пиру:
Как увижу ее, я и сам не свой:
Опускаются руки сильные,
Помрачаются очи бойкие;
Скучно, грустно мне, православный царь,
Одному по свету маяться. (I)
Убив царского любимца, Калашников, частный человек, вступает в конфликт с самим царем и не склоняется даже перед царской властью: не объясняет причин убийства Кирибеевича, не просит пощады, хотя знает, что казненных хоронят не по-христиански – без имени, по обочинам дорог, а не на кладбище. Но “лютая, позорная” (III) смерть не страшит героя, то есть Калашников выдерживает свой романтический характер до конца. В этом отношении Калашников отличается от Евгения из поэмы Пушкина “Медный всадник”.
И у Пушкина, и у Лермонтова простой человек сталкивается с самодержцем и в результате этого погибает. Но Петр Первый явно превосходит Евгения, так как несчастный сумасшедший обращает к Медному всаднику туманные угрозы и невнятные упреки, а потом всю ночь мечется по городу, спасаясь от воображаемой погони. Иван Грозный ни в чем не превосходит удалого купца, у Лермонтова державное и индивидуальное начало оказываются равновеликими.

Кроме того, суд царя в лермонтовской поэме очевидно неправедный.
Подводя итог, отметим, что историзм “Песни про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова” не стоит преувеличивать. Противостояние частного человека (Калашникова) деспотизму (непосредственно Ивану Грозному или царскому любимцу Кирибеевичу) – тема, которая волновала романтиков XIX века, но была неактуальной для общественного сознания XVI века – эпохи Грозного. Конечно, Лермонтов дал зарисовки средневековой Москвы, показал сцены царского пира, кулачного боя, но эти атрибуты времен Ивана Грозного являются в поэме только экзотическим фоном (обязательным требованием эстетики романтизма) для раскрытия главной идеи произведения: герой совершает подвиг во имя чести и долга, он не подвластен объективным историческим обстоятельствам. Эта идея была близка поэтам-декабристам (думы и поэмы К. Ф. Рылеева), и Лермонтов тоже утверждает ее в поведении Калашникова.

Характеры трех героев (купца, опричника, царя) решены в романтическом духе: в сложной, противоречивой натуре человека выделяются одна-две главные черты.

“Песню…”, где дается романтическое решение проблемы “личность – исторические обстоятельства”, можно сравнить с “Медным всадником”, где та же проблема решается в реалистическом ключе: Пушкин видит бесперспективность бунта отдельной личности против объективных исторических обстоятельств, Лермонтов воспевает этот бунт. В обоих произведениях есть описание могил: Евгений похоронен “ради Бога” (II) на маленьком безлюдном острове; Калашников – “промеж трех дорог: Промеж Тульской, Рязанской, Владимирской” (III). Первая могила забыта, второй – мимо проходящие люди всегда кланяются, хотя на ней нет ни креста, ни имени удалого купца.

Такие разные финалы – следствие беспомощного бунта пушкинского героя и героического поступка лермонтовского героя.