Тождество между личностью, жизнью и словом в лирике Марины Цветаевой

Замечательный русский поэт Марина Цветаева однажды сказала: “Я не верю стихам, которые – льются. Рвутся – да!” И доказывала это на протяжении всей жизни собственными из сердца строками. Это были удивительно живые стихи о пережитом, не просто о выстраданном – о горе.

И у них всегда было и есть дыхание. В самом прямом смысле: слышно, как человек дышит. Все стихи Цветаевой имеют источник, имя которому – душа поэта.

Если душа родилась крылатой – Что ей хоромы – и что ей хаты. Даже в самых первых, наивных, но уже талантливых

стихах показалось лучшее качество Цветаевой как поэта – тождество между личностью, жизнью и словом. Вот почему мы говорим, что вся поэзия ее – исповедь!

В октябре 1910 года Цветаева, еще ученица гимназии, на собственные деньги издает свой первый сборник стихов “Вечерний альбом”. Первая книга – дневник очень наблюдательного и одаренного ребенка: ничего не придумано, ничего не украшено, прямо прожито ею. Уже в первой книге есть предельная искренность, ясно выраженная индивидуальность, даже нота трагизма среди наивных и светлых стихов:

Ты дал мне детство – лучше сказки И дай мне смерть –

в семнадцать лет

На такие детские стихи откликнулись нынешние мастера. М. Волошин писал, что эти стихи “нужно читать подряд, как дневник, и тогда каждая строчка будет понятна и уместна. Об личностном в стихах Марины Цветаевой писал в 1910 году и В. Брюсов: “Когда читаешь ее книги, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полуоткрытое окно в чужую квартиру…

Появляются уже не поэтические создания, но просто страницы чужого дневника”. Первые стихи – это обращение к матери, разговор с сестрой Асей, с подругами, признание в любви, поклонение Наполеону, размышления о смерти, любви, жизни. Это все, чем полна девочка в начале жизни, в светлых надеждах, в романтических мечтах: “Храни, Господь, твой голос звонкий И мудрый ум в 16 лет!”. Своего любимого и мужа Марина Цветаева звала в стихах “царевичем”, “волшебником”, и сила ее любви не была тайной для читателя.

Цветаева не могла любить, не восхищаясь, не преклоняясь. В 1912 году появляется вторая книга Цветаевой – “Волшебный фонарь”, а затем в 1913 году – избранное “Из двух книг”, куда вошли лучшие стихи начинающей поэтессы.

Темы и образы этих книг объединяет “детскость” – условная ориентация на романтическое видение мира глазами ребенка, детская влюбленность, непосредственность, любование жизнью. Поэтический язык этих сборников универсален и включает традиционный набор символов литературы первого десятилетия XX в. Способность “закреплять текущее мгновение” и автобиографичность стихотворений придают им дневниковую направленность. В предисловии к сборнику “Из двух книг” Цветаева уже открыто говорит о дневнике: “Все это было. Мои стихи – дневник, моя поэзия – поэзия имен”.

Поиск своего нового поэтического “я” отражается в поэзии Цветаевой 1913-1915 годов, объединенной в сборнике “Юношеские стихи” (он не опубликован). Сохраняя дневниковую последовательность, ее творчество “переходит” от условности к вполне жизненной откровенности. Особое значение приобретают всевозможные подробности, детали быта. В произведениях тех лет она стремится воплотить то, о чем говорила еще в предисловии к избранному “Из двух книг”.

Поиск нового отразился и на общей организации ее стихов. Она широко использует логическое ударение, переносы, паузы не только для усиления экспрессивности стиха, но и для семантического контраста, для создания особого интонационного жеста.

События первой мировой войны вносят новый пафос в русскую поэзию, и в лирике Цветаевой тоже начинается новый этап. Предреволюционные годы в ее творчестве отмечены появлением русских фольклорных мотивов, использованием традиций городского “жестокого” романса, частушек, заклятий. В стихах 1916 года, которые впоследствии вошли в “версты”, находят жизнь такие исконно цветаевские темы, как Россия, поэзия, любовь. В этот период дочь Цветаевой Аля стала для матери гордостью, ожиданием чего-то из ряда вон выходящего:

Все будет тебе покорно, И все при тебе – стихи. Ты, как и я – бесспорно И лучше писать стихи…

Ариадна Эфрон действительно родилась талантливым человеком и смогла бы реализовать свои огромные способности, если бы не тяжелая ее судьба – сталинские лагеря, поселение. Далекая от политики, Марина Цветаева в своей “дневниковой” поэзии показала и отношение к революции, стала даже пророчицей. Стихи, написанные в 1917-1920 годах, вошли в сборник “Лебединый стан”.

Оказалось, что не только о чувствах любовных может писать Цветаева: церковная Россия, Москва, юнкера, убитые в Нижнем, Корнилов, белогвардейцы (“белые звезды”, “белые праведники”) – вот образы этого сборника. Революция и гражданская война с болью прошли сквозь сердце Цветаевой, и пришло понимание, как прозрение: “Больно всем – и белым, и красным! Белый был – красным стал: Кровь покраснела.

Красным был – белым стал: Смерть победила”. Когда прежнее, привычное и понятное в жизни было уже разрушено, когда Цветаева осталась с дочерью, должна была выживать, стихи ее особенно стали похожи на страницы дневника. Она начинает одно стихотворение словами: “Ты хочешь знать, как дни проходят?” И стихи рассказывают об этих днях – “Чердачный дворец мой…”, “Высоко мое оконце…”, “Сижу без света и без хлеба…”.

И самое страшное – смерть от голода двухлетней дочери Ирины – тоже в стихах. Это исповедь матери, которая не смогла спасти двух дочерей и спасла одну! “Две руки – ласкать, разглаживать нежные головки пышные. Две руки – и вот одна из них за ночь оказалась лишняя”.