Темы и образы лирики одного из современных отечественных поэтов (на примере творчества И. Бродского)
В свое время Петр Вайль высказал интересную мысль по поводу творчества Иосифа Бродского: “При всей заданной жанром фрагментарностью самое ценное в книге – то общее ощущение, которое возникает при чтении. Это даже не образ, скорее – масса или волна… Поле мощного магнетического воздействия, когда хочется слушать и слушаться”.
В этом тяжесть и радость познания внутреннего мира Бродского.
Бродского называют современным классиком. Его поэзия лишена очевидных примет времени. Этот поэт свободен в выборе эпохи, будь то Древний
Он абсолютно свободен и в выборе места: Москва, Ленинград, Англия и деревня, затерянная в болотах, Рим и Литва, север и юг, земля и небо и даже “Ничто” и “Ниоткуда”. Полная свобода наблюдается и при выборе жанровых форм: оды, элегии, стансы. Эмоция и воля – вот с чем вошел Бродский в русскую литературу: “Ни страны, ни погоста Не хочу выбирать.
На Васильевский остров Я приду умирать” (“Стансы”, 1962).
Петербург оставил неизгладимое впечатление в сердце поэта, и это отразилось в его стихах. В стихотворении “От окраины к центру” Петербург
Бродский тонко чувствовал “поэтику нового времени”, метаморфозы своей эпохи. Сам поэт признавался, что в этом стихотворении он пытается сохранить эстетику 50-х годов. Здесь “многое намешано, в том числе и кино, или то, что представлялось тогда современным кино”.
Многие литературоведы называют это произведение двадцатилетнего Бродского перифразой “Вновь я посетил” А. С. Пушкина.
Интересно отметить, что одна из строк этого стихотворения оказалась пророческой: “Слава Богу, что я на земле без отчизны остался”. В этих словах, написанных в 1962 году, чувствуется одиночество, неприкаянность – важный мотив лирики Бродского.
Среди злободневных стихотворений Бродского можно назвать “Стихи о зимней кампании 1980 года”. Это стихотворение было посвящено вторжению советских войск в Афганистан. Поэт увидел в этом событии нарушение природного порядка – столкновение песка и железных машин.
Но, вообще, Бродского можно назвать аполитичным поэтом, избегавшим острых политических тем. Проявление добра и зла в общественной жизни для него лишь частный случай главного конфликта, заложенного в человеке. Очень показательно в этом плане стихотворение “Сидя в тени”: “Жилистый сорванец уличный херувим впившийся в леденец из рогатки в саду целясь по воробью не думает – “попаду” но убежден – “убью”.
Поэт показал, что зло в ребенке обусловлено не только социальными факторами, но и антропологически.
Бродский полагал, что проблема социального неравенства, нищеты, в конечном счете, неразрешима. Массовые страдания массового человека могут принять новую форму, например, наркомании. Отсюда мрачные предчувствия Бродского: “Дело столь многих рук гибнет не от меча но от дешевых брюк скинутых сгоряча.
Будущее черно, но от людей, а не от того, что оно черным кажется мне”. Людей слишком много и становится все больше. Толпа, армия, хор всегда враждебны человеку.
Мечта лирического героя – поселиться у моря с подругой, “отгородившись высоченной дамбой от континента” (“Пророчество”), “в одиночестве жить в глухой провинции у моря” (“Письма к римскому другу”), но на самом деле он обречен жить в толпе и при виде тирана бормотать, “сжав зубы от ненависти: “баран”” (“Развивая Платона”).
Тема родины, ответственности за свое прошлое занимает важное место в творчестве Бродского. Проблемно звучит в этом плане стихотворение “Остановка в пустыне”. В этом стихотворении поэт впервые употребил по отношению к своим соотечественникам местоимение “мы”: “Теперь так мало греков в Ленинграде, что мы сломали греческую церковь, дабы построить на свободном месте концертный зал”.
Мотив ответственности за исторические деяния отечества проявляется у Бродского как сугубо личное чувство стыда, позора. В стихотворении “Anno Domini” поэт прямо говорит, в чем вина каждого за дурной конец отечественной истории – в конформистском стремлении быть “как все”. Коллективизм, по мнению Бродского, – это отказ от божественного предопределения (“отошли от образа Творца”) и от самой жизни:
Все будем одинаковы в гробу.
Так будем же при жизни разнолики!
Тема человека и государства получает свое развитие в стихотворении “Одиссей Телемаку”(1972). Здесь перед нами трагедия разлуки отца и сына. Лирический герой этого стихотворения обращается к горизонту, чтобы увидеть корабль, который спасет его и доставит домой, к родным.
Но Одиссей видит лишь прямую линию. Для героя каждое мгновение на этом одиноком острове кажется вечностью. При этом бесконечно уныло растягивается не только время, но и пространство.
Звучит здесь и тема забвения, потери памяти: “Не помню я, чем кончилась война, и сколько лет тебе сейчас, не помню”. Этот мотив неслучаен. Стихотворение было написано перед отъездом из СССР.
Потеря памяти – это своеобразный щит, помогающий начать новую жизнь, свободную от “эдиповых” невыносимых страданий. Здесь поставлена проблема человека, его личного счастья и воли правителей. Человек в тоталитарном обществе оказывается невластен над своей судьбой.
Таким образом, судьба мифического героя таинственным образом совпадает с судьбой автора.
У Бродского совершенно особое отношение к вере, религии. Не упованием на спасение из глубины страдания, а благодарностью и прощением, счастливым состоянием духа проявляется вера лирического героя: “И пока мне не забили рот глиной, из него раздаваться будет лишь благодарность” (“Я входил вместо дикого зверя в клетку”).
Думается, что в основе поэзии Бродского лежит чувство свободы и одиночества. Античный мир, новорожденный Иисус, звезда рождественская, вечность, моря, океаны, Азия и Европа – лишь частные случаи этой свободы творческого полета Бродского. Она вбирает в себя жизнь во всем ее многообразии и смерть в ее единственной форме исчезновения пространства и воли.
Поэзия Иосифа Бродского – это один большой разговор с Небожителем, разговор невозможный, а потому и незаконченный…
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...