Тематика и образы одного из ранних рассказов М. Горького

Жизнь человека – вот его характер.
И. Гете
Большой светлой полосой пролег через десятилетия жизненный и творческий путь Максима Горького.
Для многих людей на земле великий писатель служил и ныне продолжает служить примером борьбы за справедливость, правду, красоту человеческих отношений, примером борьбы против лжи, подлости, насилия. Горький – с каждым человеком, который борется за осуществление самых передовых идеалов.
В наше время, когда все острее и глубже становится борьба за Человека новой морали, нового миропонимания,

еще глубже, во всем своем настоящем значении, встает перед нами Горький-художник – борец с миром “свинцовых мерзостей”, певец подлинного героя истории – человека труда. Выражаясь словами самого писателя, всякий раз, когда он выступал в литературе, он чувствовал себя вступающим в бой. И действительно, возьмем ли его ранние рассказы, его повести и пьесы, публицистические статьи, написанные в разное время, – везде Горький ведет бой, спор за Человека с большой буквы, за кровно близкие ему идеалы добра и справедливости, свободы, поэтому мысли и чувства автора особенно близки и необходимы нам.
Особенно привлекательно, на мой взгляд, раннее творчество Горького – глубоко новаторское, знаменательное явление в литературе и общественной жизни России конца двадцатого столетия, художественно выразившее процесс начавшейся переоценки ценностей в русском обществе.
Как реалист, Горький считал, что правда искусства требует изображения людей такими, как они есть, но он говорил, что это будет не вся правда. Наряду с этим писатель должен показывать людей такими, какими они должны быть. Романтические образы будили мысль и чувства, звали людей к переделке действительности.
Одно из наиболее ярких произведений этого типа – “Старуха Изергиль”. Сравнительно небольшой рассказ поражает богатством и глубиной заключенных в нем мыслей автора: прославление радости и красоты жизни, гимн свободе, стремление к подвигам, величие самопожертвования и низменность эгоизма. Это важнейшие вопросы, раскрывающие смысл человеческой жизни.
Художественные средства рассказа (эмоциональные эпитеты, красочные пейзажи, резкие контрасты) подчинены основной творческой идее – передать приподнятое настроение автора, его веру в светлые начала жизни.
Антитеза основа композиции рассказа. Если образ Данко раскрыл духовную красоту волевой, целеустремленной личности, то легенда о Ларре показала всю бесплодность и бессмысленность крайнего индивидуализма.
Анализируя это произведение, обычно говорят о противопоставлении двух образов – Ларры и Данко. Такое противопоставление действительно бросается в глаза, но не следует забывать, что есть и некоторые черты, сближающие этих героев. Как и Данко, Ларра – герой романтический. “Свободный, как отец его”, “вольный, как птица”, – эти характеристики гордого, независимого Ларры с его сильным духом не назовешь отрицательными, хотя то его свойство, что он, “кроме себя, не видит ничего”, писатель безоговорочно отвергает. Ларра жесток к людям, однако ведь и люди жестоки к нему, жестоки так же, как к Данко.

Ларра заслужил суровое возмездие, хотя задатки этого героя были богаты: он многое унаследовал от отца своего – вольного орла, того орла, что “…поднялся, в последний раз, высоко в небо и, сложив крылья, тяжело упал оттуда на острые уступы горы, насмерть разбился о них…”.
Разве не напоминает это “Песню о Соколе”? Да и к стремлению Ларры “сохранить себя целым” Горький не относится однолинейно отрицательно, не отказывается от идеи самоутверждения личности. Все дело в том, какой ценой достигается это самоутверждение.

Если жить, как Ларра, только ради себя, то и другим принесешь горе, и для себя не добудешь счастья, – вот о чем говорит легенда старой Изергиль.
Повествование о Ларре осуждает эгоизм и индивидуализм. Ларра “был ловок, хищен, силен, жесток”, он презирал людей и думал, что может обойтись без них. Однако и для него одиночество оказалось страшным: отвергнутый всеми, он стал искать смерти и мечтал о ней, как об избавлении от мук.

Да, одиночество страшнее смерти. Это самое невыносимое наказание, потому что жизнь человека вне человеческого общества бессмысленна. В служении обществу – подлинный смысл человеческой жизни.

Отдать жизнь за людей у это величайшее счастье, доступное человеку.
В этом смысле Данко действительно противопоставлен Лappe. Ho и об этом герое нельзя сказать, что новый идеал уже полностью воплощен в нем. Что в этом образе ново, а что традиционно?
Данко спаситель. Ho это не богочеловек, не просто пастырь людского стала, стада неразумных “агнцев”, любящий и жалеющий их, неблагодарных, отдающий жизнь за тех, кто над ним же требует суда.
“- Вы сказали: “Веди!” – и я повел! – крикнул Данко, становясь против них грудью. – Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только тли и не умели сохранить силы на путь более долгий!

Вы только шли, шли, как стадо овец!
Ho эти слова разъярили их еще более.
– Ты умрешь! Ты умрешь! – ревели они!”.
При всей традиционности коллизии ее разрешение у Горького во многом новаторское.
Вопреки идеалу смиренного долготерпения писатель выдвигает идеал победный, идеал активного действия во имя народа. He царство Божие где-то там, на небесах, а освобождение народа здесь, на земле, – вот цель, за которую не жаль отдать горящее сердце. He культ страдания, а освобождение от страданий! В этом Данко, в отличие от Ларры, находит – пусть на один лишь ослепительный миг – и свое личное счастье. “Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, – кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо”.

И после гибели его мы видим людей “радостными и полными надежд”.
И тем не менее перед нами здесь еще не идеал освобождения народом себя самого. “Ho тут явился Данко и всех спас один”. Один – всех. Альтруизм Данко противоположен эгоистичности Ларры, но тут нет еще того, что Горький – напомним его теоретические взгляды – назовет позже “романтизмом коллективизма”.
Лappa, при всех его романтических чертах, сурово осуждается за нежелание считаться с людьми. Ho и Данко, который до сих пор дорог нам “призывом гордым к свободе, к свету”, не стал еще, строго говоря, носителем идеалов коллективизма, не слился с теми, кого он вывел к солнцу, и не поднял их на ту нравственную высоту, на которую поднялся сам. He случайно одно из самых впечатляющих мест в легенде – то, где говорится, что люди “не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом его смелое сердце.

Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…”.
Необыкновенно гармонична композиция рассказа. Он состоит из трех частей: две легенды – о Ларре и о Данко – соединены повестью о жизни Изергиль, реалистические детали которой подчеркивают романтическую возвышенность легенд. Описание бурной жизни мятущейся Изергиль, женщины с сильным характером и отзывчивым сердцем, но без ясной цели в жизни, является естественной связью между легендами об эгоисте Ларре и беззаветном герое Данко.
Как это ни странно, при всей любви к независимости, к свободе, при всем осуждении проходящего за отрыв от людей, сама-то Изергиль по духу своему эгоистична и внутренне мало связана с теми людьми, среди которых жила.
Идеалом жизни горьковской героини была свободная любовь, которую она ставит превыше всего. И с теми, кто пытался в этом ущемить ее права, Изергиль обходилась решительно и сурово. Однако и сама героиня в своей любви оказалась эгоистичной. Поцелуи ее нередко приносили людям страдания, вели их к гибели.

Ho на это Изергиль смотрит как на что-то обычное, мало интересное ей. Это и понятно, ибо в любви она “для себя лишь хочет воли”. Это лишний раз говорит о глубокой противоречивости характера героини, се индивидуализме и эгоизме.
Таким образом в рассказе Горького ярко и образно выражены мысли автора о подлинных и мнимых героях, о подлинном и мнимом содержании человеческого характера.
Подлинные герои, утверждал писатель, – это люди, способные к поступкам “цельным, крупным и дело жизни оживляющим”, и прежде всего люди из народа, для которых борьба за свою свободу была в то же время борьбой за свободу других.