Тема судьбы в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени” (на примере повести “Фаталист”)
Известно, что сюжет “Фаталиста” был подсказан Лермонтову действительным происшествием. Его добрый знакомый кавказский помещик Аким Акимыч Хастатов (не его ли чертами наделен Максим Максимыч в одноименной повести “Героя нашего времени”?) поведал поэту о своем не слишком приятном приключении. Однажды Хастатов чуть не был зарублен пьяными казаками в станице Червленой.
Лермонтов подобное приключение, но с гораздо более трагическими последствиями, заставил испытать своего поручика Вулича. Однако при этом в повесть он вложил скрытый
Вспомним, как Вулич спорит с Печориным, “может ли человек своевольно располагать своею жизнию, или каждому из нас заранее назначена роковая минута”, и в доказательство стреляет в себя из пистолета, но происходит осечка. Печорин, однако, предсказывает Вуличу скорую смерть, и в ту же ночь узнает, что поручик был зарублен пьяным казаком; который до этого гнался за свиньей и разрубил ее надвое. Обезумевший убийца заперся в избе, и Печорин, решив испытать судьбу, врывается к нему.
Пуля казака срывает эполет, но отважный офицер
Лермонтов как бы продолжает евангельскую притчу о бесах, которые, выйдя из человека (“бесноватого”), .вошли в стадо свиней. Стадо затем бросилось с обрыва и погибло (Лук., VIII, 26-39). Разрубив свинью, казак выпустил прежде вошедшего в нее беса наружу.
Этот бес овладел теперь душой казака, сделал его безумным (бесноватым) и толкнул на бессмысленное убийство. Именно бес
требует себе душу фаталиста Вулича, когда на вопрос поручика: “Кого ты, братец, ищешь?” – казак отвечает: “Тебя!” – и убивает несчастного. Тем самым Лермонтов говорит нам, что рукой судьбы, несущей гибель человеку, управляет не Бог, а дьявол. Бог же дает людям свободу воли, дабы те своими смелыми, решительными и расчетливыми действиями могли отвратить от себя дьявольский рок, как это удается Печорину в “Фаталисте”.
В. Г. Белинский, лично знавший Лермонтова, главную черту его натуры определил как “презрение рока и предчувствие его неизбежности”. Безусловно, поэт связывал судьбу с деятельностью не подвластных человеку сил, Бога и дьявола, однако оставил, наряду со скрытым, евангельским объяснением происшедшего с Вуличем, и вполне прозаическое истолкование случившегося устами старого бывалого офицера Максима Максимовича, следующим образом высказавшегося насчет предопределения судьбы: “Да-с! конечно-с! Это штука довольно мудреная!.. Впрочем, эти азиатские курки часто осекаются, если дурно смазаны, или не довольно крепко прижмешь пальцем”.
Вероятно, поэт все-таки считал, что живая жизнь не исчерпывается одним только Божественным предопределением, хотя последнее и играет в ней существенную роль.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...