Тема поэта и поэзии в творчестве М. Ю. Лермонтова

Взгляды Лермонтова на поэта и поэзию изменялись по мере развития и углубления реалистических тенденций в его творчестве. Молодой Лермонтов – романтик. Он смотрит на поэта как на одинокого избранника (“Нет, я не Байрон, я другой, / Еще неведомый избранник).

Лермонтовский поэт – “как демон, с гордою душою”; он “меж людей беспечный странник, / Для мира и небес чужой” (“Я не для ангелов и рая…”). Поэт живет своими мечтами, своими стараниями, которые недоступны “толпе”:

Я сам собою жив доныне, Свободно мчится песнь

моя… “Пускай поэта обвиняет…” (1831)

Но уже в ранний период творчества Лермонтов порой ставит под сомнение правомерность противопоставления одинокого поэта “ничтожной толпе”:

Безумец я! Вы правы, правы! Смешно бессмертье на земле. Как смел желать я громкой славы, Когда вы счастливы в пыли? “Безумец я! Вы правы…” (1832)

В зрелый период творчества, когда субъективный взгляд на жизнь постепенно уступил место объективному изображению реальной действительности, Лермонтов видит в поэте не одинокого провидца, глашатая “истин вековых”, а народного трибуна.

Образ такого поэта,

пророка и гражданина нарисован в стихотворении “Поэт”.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой, И отзыв мыслей благородныхЗвучал, как колокол на башне вечевойВо дни торжеств и бед народных.

Почему же поэт ставит глагол в прошедшем времени: “Звучал, как колокол на башне вечевой”? Он имеет в виду революционную поэзию декабристов и Пушкина как выразителя идей декабризма. В 20-е годы поэты “простым и гордым” стихом “воспламеняли бойца для битвы”.

Их стих “нужен был толпе, / Как чаша для пиров, / Как фимиам в часы молитвы”. Лермонтов, таким образом, ратует за идейную поэзию. Недаром он сравнивает поэзию с кинжалом, который может быть грозным боевым оружием и “игрушкой золотой”.

А как же относится Лермонтов к современной ему поэзии? По его убеждению, современный поэт “свое утратил назначенье”. “Трагедия поэта в том, что он разобщен с народом и теми, кого Лермонтов называет толпой, – смешанным, разноликим окруженьем поэта.

Поэт, изображенный Лермонтовым, лишился в обступившем его “ветхом мире” права выражать свою подлинную сущность, утратил свое назначение и превратился в изнеженного любителя “блесток” и “румян”. Он разошелся с толпой не только потому, что сам, предавшись поэтической игре, перестал понимать простую и трагическую правду толпы” (Д. Максимов.

Не верь себе, 1839).