Тема «маленького человека» в творчестве А. П. Чехова
Чехов, великий художник слова, как и многие другие писатели, не мог обойти в своем творчестве тему «маленького человека». Его герои — «маленькие люди», но многие из них стали такими по своей воле.
Каждый из его героев олицетворяет какую-либо из сторон жизни: так, например, Беликов («Человек в футляре») — олицетворение власти, бюрократии и цензуры. Все рассказы в совокупности составляют идейное целое, создают обобщающее представление о современной жизни, где значимое соседствует с ничтожным, трагическое со смешным.
Между
«Человек в футляре» представляет собой первую часть знаменитой чеховской «маленькой трилогии». Беликов, учитель греческого языка, влюбленный в свой предмет, мог бы своими знаниями
Взяв на себя роль блюстителя морали, он отравляет жизнь окружающим: не только ученикам, но и учителям и директору гимназии, и не только всей гимназии — всему городу. Поэтому его так все ненавидят.
Порождение эпохи реакции 1880-х годов, Беликов прежде всего сам пребывает в постоянном страхе: как бы чего не вышло! как бы не простудиться! — боится он. И пусть светит солнце, на случай дождя или ветра, на всякий случай надо одеться потеплее, надо захватить зонт, поднять воротник, надеть галоши, заложить уши ватой и, садясь на извозчика, закрыть верх. Детали в поведении героя, отмеченные художником в момент, когда герой покидает дом и выходит на улицу, от которой ждет одних неприятностей, сразу создают яркий образ «маленького футлярного» человека. Казалось бы такой человек, как Беликов, страшась улицы, в собственном доме должен чувствовать себя вне опасности.
Но ему и дома не лучше, чем на улице. Здесь в его распоряжении не менее изощренный подбор предметов охранительного назначения. Как бы не повредились вещи — и на всякий случай часы, перочинный ножик Беликов держит в чехле.
Как бы воры не залезли в дом, Как бы повар Афанасий не зарезал его — ставни, задвижки, кровать с пологом, сам под одеялом с плотно укрытой головой призваны охранять и оберегать спокойствие (точнее, беспокойство) Беликова, который ходит по дому в халате и колпаке.
Обилие предметов, сопровождающих Беликова на улице, дома, в школе, заставляет нас еще раз вспомнить творчество замечательных предшественников Чехова, которые впервые в русской литературе так тесно связали внутренний облик человека с внешним миром, его окружением, — это Н. В. Гоголь и И. А. Гончаров.
Итак, весь смысл жизни Беликова — в энергичной защите от внешнего мира, от реальной жизни. Но еще страшнее для него любое проявление живой мысли. Поэтому ему по душе всякие официальные циркуляры.
Особенно они были ему милы, если в них содержались запреты — широкое поле для претворения в жизнь его «жизненной философии». «Футлярность» как свойство человеческого характера, таким образом, выходит далеко за пределы поведения личности в быту, отражает мировоззрение целого общества, живущего при полицейско-бюрократическом режиме.
И когда думаешь об этом, то в обучении Беликовым детей древнему, мертвому языку чудится зловещий оттенок. «И древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни», — поясняет свой рассказ о Беликове его сослуживец Буркин. Беликов напоминает унтер-офицера и по страсти к добровольной защите полицейского режима, и по силе вредного влияния на людей.
Чехов не был бы Чеховым, если бы изобразил «человека в футляре» только в одном психологическом состоянии. Его характеры всегда динамичны. Изменился и Беликов под влиянием тусклого, робкого огонька — подобия любви, вспыхнувшей в его душе при встрече с хохотушкой Варенькой. Но это изменение было внешним: «…решение жениться подействовало на него как-то болезненно, он похудел, побледнел и, казалось, еще глубже ушел в свой футляр».
С нового «как бы чего не вышло» началась самая первая мысль Беликова о женитьбе на Вареньке, этим «футлярным» соображением и было в конце концов раздавлено подобие влюбленности в его душе.
Но на этот раз это опасение оказалось не напрасным: сброшенный с лестницы учителем Коваленко, братом Вареньки, Беликов покатился вниз и потерял галоши. С ними этот человек, казалось бы, сросся физически, и вдруг он почувствовал себя совсем незащищенным. Роковой исход наступил незамедлительно. Беликов не мог пережить публичного позора, вернулся к себе, лег и больше не вставал.
Эта смерть — расплата за ложное мертвенное мировоззрение, потому в ней нет ничего трагического. Недаром лицо Беликова в гробу «было кроткое, приятное, даже веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого уже никогда не выйдет».
Перед нами — жизнь, искалеченная общественными условиями, истраченная бессмысленно для самого себя и во зло другим. Страх перед каким бы то ни было проявлением жизни, тупая неприязнь ко всему новому, необычному, особенно выходящему за рамки дозволенного начальником, — характерные черты футлярной жизни.
Рассказ «Крыжовник» — о подобной жизни — стал обобщением всего русского мещанского быта. В процессе работы писатель отверг вариант смерти чиновника от рака. Это выглядело бы как трагическая случайность. Отверг он и записанную им другую концовку: съел крыжовник, сказал: «Как глупо» — и умер.
Это для Чехова было слишком простым решением проблемы. В окончательном варианте чиновник остался жить, довольный собой.
Самодовольная, живучая пошлость — общественно опасное явление. Такое завершение рассказа поражает точностью и удивительной простотой. Рассказ Чехова обличает пошлость, скуку, ограниченность интересов.
Перед нами раскрывается нечто мелкое, незначительное, на первый взгляд почти безвредное, постоянно встречающееся, но страшное в своей мелкой обыденности.
В начале рассказа рисуется пейзаж — бесконечные поля, далекие холмы. Великой, прекрасной стране, ее просторам противопоставлена жизнь чиновника, заветная цель которого сводится к тому, чтобы приобрести в собственность ничтожный клочок земли, запереть себя на всю жизнь в собственной усадьбе, есть «не купленный, а свой собственный крыжовник». Посетив брата, который после долгих лишений осуществил свою мечту — под старость приобрел имение, Иван Иваныч возмущается при виде этого приземленного счастья: «Принято говорить, что человеку нужно только три аршина земли.
Но ведь три аршина нужны трупу, а не человеку… Человеку нужно не три аршина земли, не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе он мог бы проявить все свойства и особенности своего свободного духа».
В усадьбе Чимши-Гималайского не было людей, а были существа, по замечанию автора, похожие на свиней. Была рыжая собака, похожая на свинью, кухарка тоже была похожа на свинью, наконец, о самом обрюзгшем, располневшем чиновнике, сидевшем в постели сказано: «…того и гляди хрюкнет в одеяло».
Еще одна точная, почти неприметная бытовая подробность — крыжовник. В любой малой усадьбе сажают крыжовник. Кусты, как и крыжовниковое варенье, — это принадлежность почти всякого мелкого усадебного хозяйства.
В усадьбе, описанной Чеховым, крыжовник имеет куда большее значение: через него автор, во-первых, раскрывает психологию своего героя — не важно, что ягода кислая, жесткая — она своя собственная и уже только поэтому вкусная. Во-вторых, увидев своего брата, который жадно пожирал кислый, жесткий, вовсе невкусный крыжовник, рассказчик резко меняет свое мнение о нем. Какие грустные мысли и чувства вызвал этот, казалось бы, безобидный крыжовник! Иван Иваныч обращается к молодому поколению: «Пока молоды, сильны, бодры не уставайте делать добро!..
Если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!»
О разбитом счастье, о том, как погибла «тихая, грустная» любовь, да и вся жизнь милого, интеллигентного человека, о том, «как не нужно, мелко и как обманчиво было все то, что… мешало любить», говорит Чехов в рассказе «О любви».
Футлярность распространяется и на область лучших человеческих чувств. Свободное по самой своей природе чувство любви окружается условностями, предрассудками, из-за этого разрушается счастье двух людей, гибнут две жизни. В мире Беликовых нет простора для живых человеческих чувств, гибнут люди с нежной душой, увядает их хрупкая любовь. И вывод напрашивается сам собой: «Видеть и слышать, как лгут и тебя же называют дураком за то, что ты терпишь эту ложь, сносишь обиды, унижения, не смеешь открыто заявить, что ты на стороне честных, свободных людей…» «Маленькие люди» Чехова — деградировавшие, окончательно «измельчавшие», погрязшие в пошлости, мелочных интересах обыватели.
Причем писатель показал это явление как асоциальное, представляющее угрозу обществу в целом.