Тема города в “Петербургских повестях” Н. В. Гоголя

В “Петербургских повестях” Н. В. Гоголя пушкинская тема противостояния рядового горожанина и бездушного, казенного Петербурга получает дальнейшее развитие.
В отличие от Пушкина, знакомого с новой русской столицей с отроческих лет, Гоголь впервые увидел Петербург во взрослом возрасте, сменив провинциальную атмосферу родной Украины на холодный, чопорный и неприветливый столичный город. Автор делится с нами своими первыми впечатлениями от северной столицы: “…Петербург мне показался вовсе не таким, как я думал, я его воображал

красивее, великолепнее…” Писатель описывает районы, где когда-то ему довелось жить.
Так, например, майор Ковалев проживает неподалеку от Сенной площади (хотя имеет обыкновение “каждый день прохаживаться по Невскому проспекту”), цирюльник Иван Яковлевич – на Вознесенском проспекте (“Нос”). В этом же районе бродит Поприщин (“Записки сумасшедшего”). Гоголь ведет своего героя маршрутом, хорошо известным самому писателю: “Перешли в Гороховую, поворотили в Мещанскую, оттуда в Столярную, наконец к Кокушкину…” Изумление Поприщина при виде громадного дома Зверкова носит отпечаток наивного провинциального восторга перед основательностью и масштабностью столичной архитектуры: “Этот дом я знаю… Эка машина!

Какого в нем народа не живет: сколько кухарок, сколько приезжих! а нашей братьи чиновников – как собак, один на другом сидит”.
Темой Невского, проспекта открывается первая из “Петербургских повестей”; страницы, посвященные главной улице города, играют роль пролога к циклу в целом. Автор произносит ироничный гимн Невскому проспекту, где “пахнет одним гуляньем”, где “жадность, корысть и надобность выражаются на идущих и летящих в карстах и на дрожках” и совершается быстрая “фантасмагория в течение одного только дня”. Невский проспект поражает воображение тысячами сортов “шляпок, платьев, платков”, тысячей “непостижимых характеров”, в многоцветье гуляющей или спешащей толпы отражается как в зеркале жизнь всего огромного города, однако красота Невского проспекта призрачна и обманна: “О, не верьте этому Невскому проспекту!

Все обман, все мечта, все не то, чем кажется! Он лжет во всякое время, этот Невский проспект…”
Невский проспект – лишь красивая личина странного, фантастического, полубезумного города, сущность которого раскрывается в сюжетах и характерах “Петербургских повестей”. В повести “Нос” майор Ковалев однажды утром обнаруживает, что его нос исчез, а затем с изумлением узнает, что этот кусок тела обрел собственную жизнь. Гротескная история об отделившемся и возгордившемся носе не только высмеивает свойственные жителям столицы чинопочитание и карьеризм, но и обогащает образ города новыми красками.

В повседневной жизни Петербурга Гоголь отмечает фантастические, абсурдные и комичные черты, а в душах горожан – соединение уродливого, трогательного и смешного.
Петербург – центр русской культуры, город художников, поэтому в Петербургских повестях” закономерно появление персонажей – служителей искусства. В историях о художниках (“Невский проспект”, “Портрет”) тема творчества соседствует с темой безумия. В “Невском проспекте” художник Пискарев, потрясенный лживостью внешней красоты, отказывается от жизни (прекрасная девушка, пленившая его сердце, принадлежала, как оказалось, к “презренному классу творений”).

Он уходит в мир опиумных грез, а затем перерезает себя горло.
В “Портрете”, напротив, заветная мечта героя (также художника) как будто сбывается – внезапно разбогатев, он обретает возможность заняться высоким искусством, не думать больше о заработках, реализовать свой талант. Но власть золота оказалась сильнее идеи творчества. Чартков становится модным и дорогим художником, но по мере того, как возрастает его состояние, умаляется его талант.

Когда герой понимает, что из-за жадности лишился главного своего сокровища, он, движимый злобой и завистью, тратит свое огромное состояние на уничтожение шедевров искусства, а затем в безумии и горячке умирает.
Смешной и трогательный Акакий Акакиевич Башмачкин из “Шинели” – тоже в каком-то смысле художник, артист в своем деле, отдающий все силы своей кроткой, детской души переписыванию служебных бумаг. Даже в несчастном, день ото дня все больше теряющем рассудок Поприщине из “Записок сумасшедшего” чувствуются задатки философа, проповедника, поэта.
В Петербурге искатели карьеры и денег, прозаические ковалевы и пироговы сосуществуют рядом с искренними и чистыми пискаревыми, кроткими и беззащитными “маленькими людьми”; горячка, сумасшествие и смерть соседствуют с высокой радостью служения искусству (этот путь избирает бывший товарищ Чарткова) – таков подлинный облик города, скрывающийся за пестрым фасадом Невского проспекта.