Своеобразие прозаических произведений Бестужева (Марлинского)

Еще в период формирования революционно-романтического течения А. А. Бестужев стал его крупнейшим теоретиком и критиком. Одновременно он выступил как поэт и прозаик революционно-романтического направления. Сосланный в Сибирь за участие в восстании декабристов (впоследствии он был переведен рядовым на Кавказ), Бестужев под псевдонимом Марлинский через некоторое время возвращается к литературной деятельности.

Наиболее ярко декабристский романтизм окрашивает историческую повесть Бестужева “Роман и Ольга, повесть 1396 года” (1823). Идеализация

древнего новгородского веча, решающего государственные дела, герой-гражданин, готовый пожертвовать личным счастьем и жизнью за свободу родины, гражданская патетика речей героя – все это было характерно для романтизма дворянских революционеров. В “Полярной звезде” за 1825 г. была напечатана повесть Бестужева “Изменник”, которая варьирует одну из излюбленных идей рылеевских дум: “Завидна смерть за родину”.

Своеобразие Бестужева-прозаика более отчетливо выступает в повести “Ревельский турнир” (1825). Здесь он попытался обрисовать феодально-рыцарский быт XVI в., сохранив “местный

колорит”. Вместе с тем в повести наряду с патетикой в обрисовке любви, наталкивающейся на социальные преграды, настойчиво звучит иронический тон в изображении рыцарских характеров и нравов. “Благородным”, но грубым и трусливым рыцарям Бестужев противопоставляет демократического героя – пылкого, отважного и по-настоящему благородного юношу из купеческой среды, который на турнире, под опущенным забралом, одержал победу над самым сильным рыцарем, чем сначала вызвал восхищение, а затем негодование зрителей-феодалов, когда обнаружилось его социальное положение.

Антидворянская направленность повести выступает и в намеках рыцаря Бернгарда на народное возмущение произволом дворян-феодалов: “Скорее медведя выучишь плясать, чем эстонца держаться по-людски. Еще-таки в замке они туда и сюда, а в городе – из рук вон; особенно с тех пор, как здешняя дума дерзнулаотрубить голову рыцарю Икскулю за то, что он в стенах ревельских повесил часа на два своего вассала”. Эти воспоминания вызвал у Бернгарда слуга эстонец, которому рыцарь в гневе пригрозил “березовой лихорадкой”. Декабристский протест против феодального гнета, против подавления личности звучит и в других повестях Бестужева из эпохи рыцарства.

Автор заступается за “селян”, угнетаемых и разоряемых феодалами, и признает законным их стремление сбросить власть господ.

Бестужев так формулирует идейно-художественный принцип своих исторических произведений: “Вы привыкли видеть рыцарей сквозь цветные стекла их замков, сквозь туман старины и поэзии. Теперь я отворю вам дверь в их жилище, я покажу их вблизи и по правде”. Революционно-критическое отношение писателя-декабриста к отживающему общественному укладу позволило показать некоторые существенные его стороны.

Историзм Бестужева, как и других декабристов, каким бы он еще ни был условным и романтическим, коренным образом отличался от сентиментальных исторических писаний Н. М. Карамзина и писателей его школы.

В 1828 г. анонимно печатается первая глава романтической поэмы “Андрей, князь Переяславский”, вслед за тем в ближайшие годы появляются и другие главы поэмы. Произведение Бестужева обладает особенностями, характерными для эпической поэзии декабристов. Автор высказывает заветные мысли о справедливом общественно-политическом строе, о народном благоденствии, об идеальных отношениях между народом и властью.

Неоконченная поэма Бестужева начата в широком эпическом плане, и сам автор заявил неудовлетворенность установившейся манерой романтической композиции. “Я устал,- пишет он в предисловии,- прыгать по-стрекозиному от предмета к предмету, не имея терпения склеивать их гладко”.

Популярность Марлинскому принесли его “Русские повести и рассказы” (1832). “Московский телеграф” провозгласил Марлинского “первым прозаиком” и “создателем повести на русском языке”. В. Г. Белинский назвал его “первым нашим повествователем”, “творцом, или, лучше сказать, зачинщиком русской повести”. Оговорка, сделанная критиком, знаменательна, и смысл ее раскрывается в одной из позднейших статей Белинского, где им дана итоговая историческая оценка творчества Марлинского.

В своих повестях писатель-декабрист не оставляет исторической тематики, однако основное внимание уделяет современности. Не отказывается Марлинский и от идей декабристов, хотя политические мотивы звучат теперь в его творчестве более глухо и неопределенно.

Романтиком оставался Марлинский и в своем стиле. Его стилистические принципы полярно противоположны требованиям “точности и краткости”, которые А. С. Пушкин считал “первыми достоинствами прозы”. Обилие неожиданных метафор и эффектных сравнений, поражающих антитез и резких гипербол, изысканных перифраз и блестящих каламбуров – все это придавало стилю Марлинского нарядность, напряженность, витиеватость. “…Каждое слово завитком” пишет о стиле Марлинского Белинский. “И в одно время на руке Минны запечатлелись жаркий поцелуй восторга и охладевшая слеза безнадежности” (“Ревельский турнир”); “Время залечивает даже ядовитые раны ненависти: мудрено ли ему выдымить фосфорное пламя любви?” (“Испытание”); “Океан взлелеял и сохранил его девственное сердце как многоценную перлу – и его-то, за милый взгляд, бросил он, подобно Клеопатре, в уксус страсти” (“Фрегат “Надежда””) подобные выражения дали основание Белинскому спрашивать: “И это поэзия, а не реторика?..”.

Оторванный от литературной среды, измученный тяжелыми условиями военной службы на Кавказе, Марлинский отстал от современного ему литературного движения. После появления прозаических произведений А. С. Пушкина и Н. В. Гоголя его романтическая проза стала анахронизмом. В итоговой историко-литературной оценке Марлинского как прозаика Белинский писал: “Явление Гоголя нанесло страшный удар всему реторическому, блестящему снаружи, эффектному,- риторическое, и многое, что до того времени казалось верхом натуральности, вдруг сделалось ненатуральным. Литература и вкус публики приняли новое направление.

Все это оказалось вдруг, неожиданно. Марлинский, доселе шедший, по-видимому, впереди всех, вдруг очутился назади”.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Своеобразие прозаических произведений Бестужева (Марлинского)