СУДЬБА АНТИУТОПИИ

СУДЬБА АНТИУТОПИИ

Это слово придумал англичанин в 1868 году. В литерату­роведческий обиход ввели американцы – спустя почти сто лет, в 1952-м. А написал впервые – русский, ровно посередине пути, за который слово стало термином, в трудном и голодном петроградском 1921 году, когда ни до слов, ни до терминов русским читателям не было никакого дела.

Жанр утопии появился задолго до своего антипода: еще Платон в диалогах о государстве рисовал идеальную модель общественного объединения разных людей, он же впервые употребил слово “Утопия”

в значении “место, которого нет”. Первая настоящая утопия, выпущенная самостоя­тельной книгой, появилась в 1516 году: “Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устрой­стве государства и о новом острове Утопия” Томаса Мора подробно и обстоятельно рассказывала о счастливом буду­щем на счастливом острове, где всяк чтит закон и всякого чтит законотворец.

Так что начиналось все красиво: мечты об Идеале, где все без исключения счастливы, здоровы, живы и богаты,

по крайней мере – духовно. Литература исправно

рождала все новые и новые утопии, демонстрируя потрясенно­му читателю способы и методы правильной жизни. Это и знаменитый “Город Солнца” (1602) Томазо Кампанел- лы, и “Христианополь” (1619) Иоганна Валентина Андре, и “Икария” (1840) Этьена Кабэ, и “Туманность Андроме­ды” (1956) Ивана Ефремова.

Однако самые прозорливые из утопистов вдруг начали понимать, что всеобщего счастья, ежеминутного удоволь­ствия и тотальной справедливости быть не может по опре­делению, ибо там, где начинается счастье одного, может запросто закончиться счастье другого. И еще оказалось: люди, понимающие толк в справедливости, категориче­ски отказываются идти во власть, а люди, знающие толк во власти, знать не знают справедливости. И даже так: не хотят люди жить в счастье, придуманном кем-то, выби­рая пусть и страдание, но свое собственное.

Так появилась антиутопия – повествование о том, куда приводят благие социальные намерения.

И первым, кто воплотил утопические опасения в худо­жественную жизнь, был Евгений Замятин, известнейший русский прозаик и публицист.

Его “Мы” в Советской России запретили немедленно – буквально с первых минут существования законченной рукописи. И так же стремительно опубликовали на Западе.

Возможности антиутопии, которая, в отличие от своей прародительницы, не просто демонстрировала некое бу­дущее во всех его идеальных подробностях, а исследовала и анализировала будущую действительность, осмысляла причудливые пути идеала, ставшего адом, вовсю начали использовать западные прозаики: Олдос Хаксли в анти­утопии “О дивный новый мир”, Джордж Оруэлл в “1984” и “Скотный двор”, Энтони Берджес в “Заводном апель­сине”, Рэй Брэдбери в “451 градус по Фаренгейту”, Лао Шэ в “Записках о кошачьем городе”.

Сегодня антиутопия – самая желанная гостья кине­матографа: фильмы о будущем, у которого нет будущего, собирают сумасшедшие сборы по всему миру.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

СУДЬБА АНТИУТОПИИ