Структура и жанр романа “В поисках утраченного времени”
В сложной структуре романа “В поисках утраченного времени” нужно прежде всего выделить тот слой, который связан с образом рассказчика. “Я” доминирует в произведении Пруста; здесь изображено преимущественно то, что было опытом этого “я”, говорится о том, что чувствовал, переживал рассказчик. Только в одном случае допускается повествование не от первого лица – это “Любовь Свана”, большая вставная новелла первой части романа. Но образ Свана здесь не воспринимается как нечто совершенно самостоятельное – это скорее
“В поисках утраченного времени” содержит реалистическое раскрытие лирического героя, образа повествователя. Перед читателем этот образ вырисовывается во множестве тщательно воспроизведенных деталей быта – стихия повседневности захлестывает роман. Произведение в целом может расцениваться как последовательное изображение жизни рассказчика: его детства в Комбре, прогулок то в сторону, где живет буржуа Сван, то в сторону, где обосновались аристократы Германты; его первой любви к дочери Свана Жильбер-те, перипетий его любви к Альбертине, путешествий,
То, из чего состояла жизнь самого Пруста, скрупулезно воспроизводится в романе как жизненный опыт рассказчика, обеспеченного молодого человека с. характерными привычками и взглядами. К тому же он больной с детства человек. Это обстоятельство делает еще более понятным и ограниченность его кругозора, недостаток жизненного опыта, и болезненную прикованность к тем немногим фактам, которые доступны человеку, большую часть времени проводящему в постели, и силу воображения, интенсивную работу сознания, восполняющую недостаток жизнедеятельности.
Рассказчик в романе Пруста – это завсегдатай буржуазных и аристократических салонов, обласканный герцогами и принцами молодой человек, который внимательным взором смотрит на их мир. Вначале рассказчик относится к “стороне Германтов”, т. е. к миру богатых и родовитых аристократов, которых олицетворяет семья Германтов, особенно герцогиня де Германт, восторженно: для него аристократический мир загадочен и привлекателен, он отождествляется с врожденными качествами людей “высокой породы”, приметами которой является веками отшлифованная элегантность, остроумие, тонкость речей, своеобразие языка. Рассказчик действительно все это находит, когда ему удается исполнить мечту своей юности – попасть в самые аристократические салоны.
И он, и Сван любят там бывать и обстоятельно рассказывают об этом. Огромное место в гигантском произведении Пруста занимают повторяющиеся описания все тех же персонажей во все тех же обстоятельствах великосветских приемов и обедов.
Писатель не проходит мимо перемен, происшедших в жизни салонов и их завсегдатаев за те примерно 40 лет, которые протекают от начала повествования (это 80-е годы прошлого века) до конца (мировая война, первые послевоенные годы). При этом Пруст неоднократно обращает внимание читателя на то, что он. рисует “деградацию аристократии”. Рассказчик, пристально вглядываясь в так увлекший его мир, убеждается, что за импозантной внешностью людей света скрываются и скудоумие, и пошлость, и бессердечность.
Роман напоминает об обобщениях в романах французских реалистов, а персонажи Пруста занимают свое место среди героев “человеческой комедии”. Перу Пруста присуща ирония, в романе встречаются даже сатирические портреты. Но чаще всего он как бы ожидает от своих героев, что они “сами” смогут показать себя – в их разросшихся монологах, в их поступках выявляются подмеченные наблюдательным рассказчиком отрицательные черты кастовости, предрассудков, условностей.
Одна из самых в этом смысле определенных сцен – финал третьей части романа “Сторона Германтов”, где рассказывается о том, как очаровательная герцогиня де Германт бессердечно отворачивается от своего друга, умирающего Свана, поскольку она не может пропустить званый обед.
Однако роман, в котором зафиксирована утрата иллюзий относительно “света”, построен как восстановление этого “света” во всех деталях; роман прикован к этой единственной реальности, как рассказчик прикован к прошлому, к “началам”. Искусство Пруста похоже на искусство реставратора старины. В романе явственно звучит недовольство настоящим и как следствие этого возникает идеализация прошлого (не стало “прошлой элегантности”).
Следует подчеркнуть, что рассказчик ограничен узким миром наблюдений и еще более узким миром представлений и понятий. Роман прикован к “я”, а за этим “я” стоит не только наблюдательный рассказчик, но буржуа, избалованный, изнеженный, эгоистический (о “тотальном эгоизме” пишет он сам), что прежде всего и определяет узкие пределы его наблюдательности, нерешительность выводов. Характерно, что народ здесь – лишь слуги, причем слуги в их крайне патриархальном истолковании, преданные господам, предупреждающие каждое их желание. Такова Франсуаза, тень своего хозяина.
Есть в романе рассуждения о социализме, но крайне наивные, в духе того аристократизма, от которого сам рассказчик освободиться не может, да и не желает. Среди его приятелей есть маркиз де Сен-Лу, светский “лев”, увлекающийся “социализмом”. Марсель Пруст считает, что “социализм” этого аристократа “чище и незаинтересованнее”, чем “социализм бедняков”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...