Стихотворение А. С. Пушкина “Пророк” (восприятие, истолкование, оценка)

Лирику А. С. Пушкина с полным правом можно назвать поэтическим дневником, в котором содержатся сокровенные и искренние признания художника, его откровенный диалог с Богом и людьми. Именно поэтому творчество поэта ведет к познанию человеческой души и через познание – к ее очищению. Смело можно сказать, что лирика Пушкина, приобщая нас к ее богатствам, обогащает наши души.
Стихотворение “Пророк” (1826) – одно из таких “сокровенных”. Оно “пересказывает” библейский миф о рождении поэта-пророка, раскрывая нам представления

Пушкина о сущности творца, его роли в жизни человеческого общества.
Начало “Пророка” как бы обращает нас в прошлое лирического героя, от лица которого ведется повествование. Здесь автор как будто намекает на собственный духовный кризис, который владел им в 1821-1823 гг.
Можно сказать, что в первой строфе стихотворения воплощено состояние мира, жаждущего спасительного слова пророческого, и состояние души, жаждущей преображения: “Духовной жаждою томим, В пустыне мрачной я влачился…”
Дальше развертывается лирическая сцена преображения чувств, которая является композиционным средоточием “Пророка”. Посланник бога, явившийся в образе “шестикрылого серафима”, преображает простого человека в поэта:
Перстами легкими как сон
Моих зениц коснулся он:
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,
И их наполнил шум и звон…
Священный ужас сквозит здесь в каждой подробности – ужас и боль перерождения: “отверзлись вещие зеницы”, “их наполнил шум и звон”, “в уста замершие мои Вложил десницею кровавой”.
Восторг и страдания слились воедино в изображении поэта, живописующего обновление духа, словно бы расстающегося со своей прежней оболочкой перед лицом всей громады бытия:
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Теперь поэту доступна истинная картина мира, его эзотерическая сторона: “и горний ангелов полет…”, “и дольней лозы прозябанье…”.
Таким образом, поэт-творец предстает у Пушкина как сотворенный природой орган ее идеального видения. Сила, глубина и всеобъемлемость созерцания, по Пушкину, есть первая предпосылка творчества и первый залог того, что оно животворящим огнем охватит человеческие сердца. Отрешиться от себя, раствориться в мире, превратившись в единое зрение и единый слух, чутко улавливающий сокровенные движения жизни, – вот первый шаг творящего сознания: “Востань, пророк, и виждь, и внемли…”
Мы видим, что носителем мудрости у Пушкина предстает не рассудок, а дух, объединяющий человека со всем миром. И дух этот зажжен пламенем сердца, неслучайно “обновление” сердца в стихотворении – последнее замыкающее действие мифологического преобразования. Только пламенная человеческая мысль способна зажечь сердца огнем истины и любви.
На мой взгляд, именно в этом стихотворении особо ярко выразился взгляд Пушкина на поэзию как на силу, пробуждающую в людях добро:
“Востань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей”.
“Глаголом жги сердца людей” – значит “поднимай отчаявшихся, пробуждай духовно спящих, заставляй человека видеть красоту мира и стремиться к ней”.
Процесс преображения человека в поэта в этом стихотворении с художественной точки зрения представляет собой одну большую метафору. Кроме того, “Пророк” насыщен многочисленными эпитетами, создающими живую и яркую картину превращения человека в творца: “в пустыне мрачной”, “перстами легкими”, “мудрое жало”, “грешный мой язык”, “сердце трепетное”, “духовной жаждою” и др. С этой же целью используется здесь и большое количество сравнений: “перстами легкими, как сон”, “отверзлись, как у испуганной орлицы”, “как труп, я лежал”.
Посредством инверсии Пушкин ставит смысловое ударение на глаголы, что помогает быстрой и красочной смене обстановки: “Отверзлись вещие зеницы”, “И внял я неба содроганье”, “И вырвал грешный мой язык” и т. д.
Таким образом, “Пророк” Пушкина в полной мере передает нам представление поэта о сущности художника – проводника божественной воли, призванного преображать души людей своим творчеством.
Стоит заметить, что идеи и мотивы, выраженные в этом стихотворении Пушкина, нашли свое дальнейшее воплощение в творчестве всех крупных русских поэтов 19 – 20 веков.