Сравнительная характеристика образов Моцарта и Сальери

…Гении и злодейство –

Две вещи несовместные.

А. Пушкин. Моцарт и Сальери

В основу “маленькой трагедии” Пушкина о Моцарте и Сальери положена известная легенда о смерти знаменитого композитора от руки друга-музыканта, завидующего его славе и таланту.

Перед нами предстают два человека, чья жизнь тесно связана с музыкой, но цели и мотивы творчества – различны. Сальери с детства увлекся музыкой и поставил себе целью постичь тайну чудесных звуков, заставляющих людей плакать и смеяться. Но, упорно обучаясь, стремясь придать

пальцам “послушную, сухую беглость и верность уху”, он выбрал дорогу ремесла:

…Звуки умертвив,
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию.

Лишь достигнув намеченных результатов, музыкант “дерзнул… предаться неге творческой мечты”. Претерпевший за время обучения множество невзгод и лишений, Сальери относится к написанию произведений как к тяжелому кропотливому труду, заслуженной наградой за который являются успех и слава.

Усильным, напряженным постоянством
Я наконец в искусстве безграничном
Достигнул степени высокой. Слава
Мне улыбнулась…

Именно

поэтому он не приемлет “легкомысленного” отношения Моцарта к своему великому таланту. Но для Моцарта музыка – это всегда радость творчества, внутренняя свобода. Он независим от мнения окружающих. Легко, без принуждения дается ему волшебное искусство, вызывая зависть и раздражение Сальери:

Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений – не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан –
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?..

Для самолюбивого и гордого Сальери непостижимо то, что наделенный божественным даром композитор может остановиться, чтобы послушать безыскусную игру слепого уличного музыканта и еще находить в этом удовольствие. Сальери обескуражен и раздражен предложением Моцарта разделить его радость:

Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.

Непосредственному и веселому восприятию жизни Моцарта Пушкин противопоставляет нравственную ограниченность Сальери, которая и приводит его к мысли отравить великого композитора. Свои зависть и ревность Сальери оправдывает ложным беспокойством о судьбе искусства, которое, будучи поднято Моцартом на недосягаемую высоту, будет обречено вновь пасть вниз после его смерти:

…я избран, чтоб его
Остановить – не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой…

Позиции Сальери противопоставлена убежденность Моцарта в том, что “гений и злодейство – две вещи несовместные”. Моцарту чуждо самолюбование и гордыня, он не возвышает, а приравнивает себя ко всем, умеющим чувствовать “силу гармонии”:

Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.

Я думаю, что именно истинный талант и внутренняя свобода ставят Моцарта выше Сальери, который навсегда останется в проигрыше после смерти своего замечательного друга, потому что с нечистой совестью никогда не прикоснуться к тайнам надчеловеческого…