Сочинение: Тема судьбы и ее развитие в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”

Для понимания характера главного персонажа романа Михаила Юрьевича Лермонтова “Герой нашего времени” Пе­чорина важное значение имеет тема судьбы. Сначала читатель знакомится с этим персонажем по рассказу Максима Макси­мыча (повесть “Бэла”). Затем мы видим его глазами странству­ющего офицера (повесть “Максим Максимыч”.) И наконец, когда в руки этого офицера попадает “Журнал Печорина”, чи­татель может получить представление об этом загадочном и незаурядном человеке изнутри, из его собственного рассказа о себе.

Но

еще прежде чем содержание журнала станет извест­ным читателю, мы узнаем, что автора дневника уже нет в жи­вых. Таким образом, знакомясь с “Журналом Печорина”, мы заранее видим его фигуру в трагическом ореоле. Все связанные с ним события воспринимаются по-особому именно из-за его трагической судьбы.

“…Такова была моя участь с самого детства, – признается Печорин княжне Мери. – Все читали на моем лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали – и они родились. Я был скромен – меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не лас­кал,

все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, – другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, – меня ставили ниже.

Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, – меня никто не понял: и я выучился ненавидеть”. В этом признании Печорина звучит его убежденность в том, что все дурные качества его характера были предопределены судьбой, что не он сам, а другие сделали его таким, каков он есть.

По­хожее признание делает он и Максиму Максимычу: “…у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив”. Такие мыс­ли Печорина можно расценить как попытку уйти от ответ­ственности за свои поступки, свалить их на эту самую судьбу.

Особенно остро тема судьбы поставлена в заключительной повести романа – “Фаталист”. В ней Печорин заключает пари со своим сослуживцем поручиком Вуличем о том, существует ли предопределение. Для того чтобы доказать свою точку зре­ния, Вулич подвергает себя смертельному риску – и остается жив. Но Печорин, которому привиделся на лице Вулича “ка­кой-то странный отпечаток неизбежной судьбы”, предсказы­вает ему, что тот нынче же умрет.

И предсказание Печорина сбывается! Еще не зная об этом, он размышляет наедине с со­бой: “…были некогда люди премудрые, думавшие, что свети­ла небесные принимают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие-нибудь вымышленные права!.. И что ж? эти лампады, зажженные, по их мнению, только для того, чтобы освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, зажженный на краю леса беспечным странником! Но зато какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо со своими бесчисленными жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!..

А мы, их жалкие по­томки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжимаю­щей сердце при мысли о неизбежном конце, мы не способны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственного счастия, потому что знаем его невозможность и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, ни надежды, ни даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбою…” В этих словах намечено пони­мание того, что назначение человека в том, чтобы не смирять­ся, а бороться с собственной судьбой, другими словами, само­му создавать ее, а не быть фаталистом. И после гибели поручи­ка от руки пьяного казака Печорин, чтобы проверить себя, вызывается схватить убийцу, рискуя собственной жизнью. “По­добно Вуличу, я вздумал испытать судьбу”, – пишет он в сво­ем “Журнале”. И отчаянная храбрость Печорина помогает ему победить в схватке.

Тем самым он избавил от опасности своих товарищей. И в этом его отличие от Вулича, чей поступок был безрассудным. Печорин же в данном случае вступил в поеди­нок с судьбой ради жизни других людей.

Однако, когда он рассказал о случившемся простодушно­му Максиму Максимычу, “который не любит метафизических прений”, тот, предположив совсем не мистическую причину случая с Вуличем (“…эти азиатские курки часто осекаются, если дурно смазаны или недовольно крепко прижмешь паль­цем”), заключает расхожим присловьем: “…видно, уж так у него на роду было написано!..” И роман заканчивается, застав­ляя читателя вновь и вновь размышлять над глубинами его содержания.