Сочинение спор Базарова и Кирсанова в романе Отцы и дети (Тургенев И. С.)
Глава 10
Конечно, в споре между героями нельзя придерживаться какой-то одной стороны.
“Без чувства собственного достоинства, без уважения к самому себе, – а в аристократе эти чувства развиты, – нет никакого прочного основания общественному благу” – доказывает Кирсанов. И он, действительно, прав, потому что он высказывает прописные истины.
“Вы вот уважаете себя и сидите, сложа руки; какая ж от этого польза для общественного блага? Вы бы не уважали себя и то же бы делали”, – возражает Базаров. Но с ним можно согласиться
Наверно, такой человек только бы разрушал и был бы гораздо хуже.
Далее речь зашла о народе. Базаров утверждал, что никакие иностранные слова не нужны русскому народу: “Ведь не нужна же логика, чтоб положить кусок хлеба в рот, когда вы голодны”. А Кирсанов воспринимает это как оскорбление народа.
По-моему, прав Базаров, потому что всеете умные слова, “отвлеченности” – от них нет пользы и они не нужны русскому мужику, потому что он работает
Но была мысль, высказанная Кирсановым, с которой согласились обе стороны: “Русский народ свято чтит предания, он патриархальный, он не может жить без веры…”
Но Базаров хочет “место расчистить” для тех, кто будет верить только в то, что полезно.
Кирсанов же говорит, что это значит идти против народа, что Базаров – не русский человек. А Базаров отвечает, что народ скорее всего увидит соотечественника в нем, чем в Кирсанове. Кирсанов говорит, что его противник презирает русского человека.
На что Базаров отвечает, что тот заслуживает презрения. Но я с ним не согласна, хотя мое мнение сформировано другим временем…
Потом идет долгая речь Базарова, в которой он сообщает, что если говорить о проблемах (взятки, дороги, торговля, отсутствие правильного суда), то они не решатся: “Свобода, о которой хлопочет правительство, едва ли пойдет нам впрок, потому что мужик наш рад самого себя обокрасть, чтобы только напиться дурману в кабаке”.
А Кирсанов высказывает предположение о позиции Базарова: “И решились сами ни за что серьезно не приниматься”.
Действительно, эти мысли Базарова очень точные, но выводы, которые он сделал, на мой взгляд, неправильные.
Кирсанов убежден, что у нигилизма нет будущего: “Есть миллионы, которые не позволят вам попирать ногами свои священнейшие верования, которые раздавят вас!”
“Коли раздавят, туда и дорога”, – отвечает Базаров, который все-таки верит, что Кирсанов не прав (“От копеечной свечи Москва сгорела”).
Далее речь опять заходит об искусстве.
“Мне сказывали, что в Риме наши художники в Ватикан ни ногой. Рафаэля считают чуть не дураком, потому что это, мол, авторитет; а сами бессильны и бесплодны до гадости, а у самих фантазия дальше ” Девушки у фонтана” не хватает, хоть ты что!” – негодует Кирсанов. А Базаров на это просто отвечает: “По-моему, Рафаэль гроша медного не стоит, да и они не лучше его”.
Конечно, Базаров не прав в этом, потому что искусство вечно, и им восхищаются люди на разных концах света в разные эпохи.
И Кирсанов после этого спора приходит к правильному, но лишь отчасти, выводу: “Прежде молодым людям приходилось учиться; не хотелось им прослыть за невежд, так они поневоле трудились. А теперь им стоит сказать: все на свете вздор! – и дело в шляпе”. После этого Базаров решает прекратить разговор, считая, что он зашел слишком далеко.
Но этот спор, по-моему, мало повлиял на обе стороны, каждая из них осталась при своем мнении.
Базаров прав, что надо что-то делать; надо проверять любую истину. Павел Петрович прав в том, что нельзя отрицать достижения предыдущих поколений.