Сочинение: Помещичья Русь и ее представители в поэме Н. В. Гоголя “Мертвые души”

Работу над поэмой “Мертвые души” Николай Васильевич Гоголь начал в 1835 году; публикация первого тома состоялась в 1842 году. Это эпоха, когда в России существовало крепос­тное право, характеризующееся тем, что одна, меньшая часть общества (дворянско-помещичье сословие) присваивала себе плоды труда большей части (крепостных крестьян) и при этом могла полностью распоряжаться судьбой послед­них, покупать и продавать их. Такое положение вещей дава­ло возможность помещикам вести паразитический образ жизни: ничего не делая, пользоваться всеми

материальными благами.

Гоголь, как и другие передовые люди России того времени, считал крепостничество тормозом на пути развития страны. Созданные им в “Мертвых душах” образы помещиков ярко показали, что крепостное право приводит к застою во всей экономической и общественной жизни страны, а сами помещики превращаются, по образному слову писателя, в “прореху на человечестве”.

Основными образами-персонажами помещиков в поэме являются Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич и Плюшкин. Главный “герой” поэмы Павел Иванович Чичи­ков подробно знакомится с ними во время своего путеше­ствия

с целью приобретения мертвых душ. Первым он посе­щает Манилова.

“Один Бог разве мог сказать, какой был характер Мани­лова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан ни в селе Селифан, по словам пословицы… На взгляд он был человек видный; черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, каза­лось, чересчур было передано сахару…” Такими словами Го­голь начинает характеристику Манилова. Далее писатель со­общает о занятиях этого помещика: “Дома он говорил мало и большею частию размышлял и думал, но о чем он думал, тоже разве Богу было известно.

Хозяйством нельзя сказать, чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою…” Затем мы узнаем, что главным предметом дум Манилова были мечты о несбыточном, напри­мер, о том, чтобы от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост. Духовное развитие Манило­ва писатель характеризует выразительными деталями. Так, “в его кабинете всегда лежала какая-то книжка, заложенная за­кладкою на четырнадцатой странице, которую он постоянно читал уже два года”, а “на обоих окнах… помещены были гор­ки выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми рядками”.

По этим сделанным как бы ми­моходом замечаниям читатель понимает, что Манилов – про­сто бездельник, впустую убивающий время. В то же время он не лишен привлекательных человеческих качеств: добр, гос­теприимен, чувствителен, готов выполнить для приятного ему гостя даже такую непонятную и загадочную просьбу, как про­дажа мертвых душ. Обо всех чиновниках города он отзывается очень доброжелательно, характеризуя каждого самыми лестны­ми словами.

Полной противоположностью Манилову в этом отноше­нии оказывается Собакевич. В его оценке все городские чинов­ники – мошенники, губернатор – разбойник, и вообще: “один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если правду сказать, свинья”. Внешность Собакевича очень внуши­тельна: Чичикову он “показался весьма похожим на средней величины медведя”.

Он много внимания уделяет своему хозяй­ству, которое отличается особой прочностью. Собакевич – помещик патриархальных взглядов. Он считает, что в старину все было лучше, чем теперь. “Что это за люди? – пренебрежи­тельно отзывается он о своих современниках, – мухи, а не люди”.

Слово “просвещение” этот помещик употребляет чуть ли не как ругательство, выказывая тем самым свое отвращение ко всякому прогрессу и нововведениям. Собакевич вовсе не удивлен предложением Чичикова продать ему мертвых душ, “смекнувши, что покупщик, верно, должен иметь здесь какую – нибудь выгоду”. Однако он требует за них такую цену, что Чи­чиков приходит в ужас.

Ему показалось, что в теле Собакеви­ча “совсем не было души”. “Человек-кулак” – такое определе­ние дал Собакевичу Чичиков. Нужно, однако, отметить, что Собакевич – хороший хозяин. Он знает всех своих мужиков, ценит их мастерство. Тем не менее, по количеству мертвых душ, приобретенных Чичиковым, видно, что живется его кре­постным несладко.

Ведь среди мертвых оказываются и полные сил крестьяне, как, например, богатырь плотник Пробка Сте­пан или каретник Михеев.

Неплохой хозяйкой является и помещица Коробочка, в гостях у которой Чичиков оказывается случайно, сбившись с дороги по вине кучера Селифана. Ее небольшое поместье со­держится в порядке, дает обилие различных сельскохозяй­ственных продуктов. Но она, как и Собакевич, озабочена толь­ко собственной выгодой; больше всего на свете боится проде­шевить с продажей. Странная просьба Чичикова смущает ее лишь тем, что Коробочка никогда не торговала мертвыми ду­шами и потому не знает цен на них.

Это туповатая упрямая женщина, которую невозможно ни в чем убедить разумными доводами. В сердцах Чичиков называет ее “дубинноголовой”.

Замечательно живописен у Гоголя образ помещика Ноздре­ва. Его, как и Манилова, совершенно не интересует ведение хозяйства. Цель его жизни – это пьяные кутежи, карточная игра, охота, разного рода мошенничества.

По ироническому определению Гоголя, “Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории… или выведут его под руки из зала жандармы, или принуждены бывают вытолкать свои же при­ятели… или нарежется в буфете таким образом, что только сме­ется, или проврется самым жестоким образом, так что наконец самому сделается совестно”.

Высшую степень человеческого падения демонстрирует Гоголь в образе помещика Плюшкина. Приехав в его поместье, Чичиков заметил на всех деревянных строениях “какую-то осо­бую ветхость”. Даже господский дом “глядел каким-то дряхлым инвалидом”. Под стать дому и сам хозяин, одетый в такое тря­пье, что Чичиков принял его за женщину.

Далее Гоголь пове­ствует, как дошел этот человек до жизни такой. В прежние вре­мена он был бережливым хозяином, имел хлебосольную супру­гу, сына и двух дочерей. Но, потеряв семью, “старик очутился один… Одинокая жизнь дала сытную пищу скупости…”.

Куп­цы, пораженные небывалой скаредностью Плюшкина, переста­ли ездить к нему за продуктом. “Сено и хлеб гнили, клади и стоги обращались в чистый навоз, мука в подвалах превратилась в камень, к сукнам, холстам и домашним материям страшно было притронуться: они обращались в пыль… и все станови­лось гниль и прореха, и сам он обратился наконец в какую-то прореху на человечестве”.

Образы помещиков, представленные Гоголем в “Мертвых душах”, являются типическими. Этим термином называют ху­дожественные образы, в которых воплотились черты, прису­щие многим людям, сконцентрированные в одном персонаже. Имена таких героев становятся нарицательными. Не только гоголевского героя, а любого праздного мечтателя, не способ­ного ни к какой практической деятельности, называем мы и сейчас Маниловым; прижимистого хозяина, ни в чем не упус­кающего своей выгоды, – Собакевичем; бестолковую в своем упрямстве женщину – Коробочкой; лихого кутилу, нечистого на руку игрока и беззастенчивого вруна – Ноздревым, а скря­гу и накопителя никчемного хлама – Плюшкиным.

Все это означает, что образы, созданные Гоголем, характерны не только для его эпохи, а стали вечными человеческими типами.