Сочинение по повести Чехова “Невеста”

Мотив ухода явился центральным и для последнего прозаического произведения Чехова – “Невеста” (1903). Жизнь героини повести, Нади, складывается вполне благополучно: она молода, красива, собирается выйти замуж. Но постепенно’ она начинает замечать в мелочах быта, в будничной повседневности пошлость, обман, ограниченность; в ней нарастает беспокойство, возникает твердое желание изменить свою жизнь. Под влиянием художника Саши Надя решается бросить дом, родных, жениха.

То, о чем раньше только мечталось чеховским героям, получает

в “Невесте” полное осуществление. Мотив прозрения и мотив ухода объединяются. Существенно, что Надя явно “перерастает” Сашу (хотя и признает, что многим ему обязана).

Она начинает его воспринимать как нечто “отжившее, старомодное, давно спетое”. Перед, ней раскрывается “жизнь новая, широкая, просторная”, хотя и не вполне ясная.

Характерное для многих героев Чехова стремление вырваться на волю сравнивается в “Невесте” с уходом в “казачество”. Сравнение это придает образу героини несомненную глубину, соотнося ее решение “с историческим и легендарным прошлым, с вечными

устремлениями молодости”. Но устремленность Нади к будущему лишена какой бы то ни было конкретности: это, скорее, символ самой идеи новой жизни. Для Чехова главное состояло не столько в том, куда именно хотят уйти его герои, сколько то, от чего они стремятся уйти.

Писатель избегал четких и однозначных прогнозов, особенно там, где будущее представлялось смутным и неясным не только его героям, но и ему самому. Так, ” Дама с собачкой ” заканчивалась словами о том, что “самое сложное и трудное только еще начинается”. И в “Невесте” романтические мечты Нади о жизни, полной тайн, сопровождаются более сдержанным комментарием автора, который сообщал, что его героиня, “живая, веселая, покинула город – как полагала, навсегда”.

В этом “как полагала” выражена вся мера осторожности Чехова, всегда предупреждавшего читателей о той трудной и сложной борьбе, которую необходимо вести, чтобы жизнь в действительности стала широкой и просторной. Исследуя основные этапы эволюции Чехова, Г. А. Бялый писал:

“От веселого смеха над несообразностями жизни в ранний период деятельности, от горестного удивления перед вопиющими несообразностями и алогизмами яшзненного уклада – в средний период – к ощущению необходимости и возможности “перевернуть” жизнь в последние годы XIX в. и в первые годы XX столетия – такова последовательность и логика творческого развития Чехова, отразившая движение русской истории от периода реакции 80-х годов к эпохе первой русской революции”.