Главная ⇒ 📌Сочинения по картинам ⇒ Сочинение по картине В. Е. Маковского “Две матери. Мать приемная и родная”

Сочинение по картине В. Е. Маковского “Две матери. Мать приемная и родная”

Владимир Егорович Маковский (1846-1920) родился в семье с богатыми культурными традициями. Его отец, Е. И. Маковский, был одним из основателей знаменитого Училища живописи, ваяния и зодчества в Москве, из которого вышло немало выдающихся мастеров искусства.

В родительском доме часто собирались люди, уже тогда прославившиеся своим вкладом в искусство – композитор М. И. Глинка, писатель Н. В. Гоголь, актер М. С. Щепкин, художники К. П. Брюллов, В. А. Тропинин и другие. Мать Владимира Егоровича музицировала и пела. Так что неудивительно, что дети, выросшие

в атмосфере искусства – кроме Владимира, в семье было еще два сына и две дочери – тоже со временем стали творческими людьми. Все трое братьев стали художниками, а их младшая сестра Мария – певицей.

Сам Владимир Егорович тоже имел красивый голос, унаследованный от матери, играл на гитаре и скрипке. Мальчик рано увлекся рисованием, и этот интерес впоследствии перерос в дело всей жизни.

Первые уроки рисования Владимиру Маковскому преподал известный художник В. А. Тропинин. У него Маковский учился и позже, став студентом Училища живописи, ваяния и зодчества. Это учебное заведение молодой человек

закончил с серебряной медалью.

В своем творчестве Маковский значительное место отводил обычным людям. Сюжеты для картин художник чаще всего брал из жизни, выбирая такие моменты, когда наиболее ярко раскрывались характеры и взаимоотношения людей. Когда в 1873 г. за картину “Любители Соловьев” Маковский получил звание академика, и картина экспонировалась на Всемирной выставке в Вене, писатель Ф. М. Достоевский охарактеризовал ее следующим образом: “… в этих маленьких картинках, по-моему, есть даже любовь к человечеству, не только к русскому в особенности, но даже и вообще”.

Маковский был деятельным участником и даже избирался членом правления Товарищества передвижных художественных выставок, которые организовывались, чтобы искусство стало доступно широким народным массам. Преподавал в Училище живописи, ваяния и зодчества в Москве, затем в Академии художеств в Петербурге, а впоследствии стал ее ректором. Создал несколько эскизов для росписи Храма Христа Спасителя в Москве.

Среди учеников В. Е. Маковского – художники А. Е. Архипов, В. Н. Бакшеев, Е. М. Чепцов.

Как и большинство работ Маковского, картина “Мать приемная и родная” написана по реальным событиям. Картину приобрел самарский купец Шихобалов, меценат и друг Маковского. Некоторое время полотно находилось в коллекции Шихобалова, а после революции 1917 г. эта коллекция поступила в фонд Самарского городского музея.

Сейчас это Самарский художественный музей, картина по-прежнему находится там.

Сам автор картины рассказывал Шихобалову, что событие, запечатленное на картине, имело место в семье его знакомого художника. Эта семья когда-то усыновила мальчика, сына простой крестьянки, и воспитывала его как своего собственного сына. Но однажды явилась родная мать ребенка и предъявила свои права на сына.

На картине эмоционально запечатлен момент, когда появляется эта женщина. Семья как раз сидела за столом. Сервировка, интерьер комнаты, одежда членов семьи недвусмысленно свидетельствует о материальном достатке. Стол накрыт белой скатертью, на нем расставлена дорогая посуда.

На окнах – легкие белые занавески и тяжелые драпировки от потолка до пола. Одна из стен, за спиной пришедшей крестьянки, увешана картинами. Приемные родители мальчика нарядно одеты: отец – в темном костюме, мать – в белом платье с большим воротником, отделанным пышной оборкой.

Кроме приемных родителей, мальчика и его родной матери, в глубине комнаты изображена еще пожилая женщина в белом чепце и светлом платье, поверх которого накинута большая черная шаль – вероятно, это няня ребенка.

Художник живо изобразил потрясение, которое испытывают приемная мать и няня, да и сам ребенок. Няня всплеснула руками, приемная мать судорожно прижимает к себе ребенка. И сам мальчик, судя по тому, как он прижался к приемной матери и недоверчиво, боязливо смотрит на родную мать, явно не горит желанием покинуть дом, который привык считать своим. И тут дело не только в достатке, хотя очевидно, конечно, что мальчика хорошо кормят и одевают.

У стола стоит плетеное кресло с салфеткой – по-видимому, это обычно место мальчика за столом. Наверное, у него есть и своя комната, и игрушки, каких крестьянские дети даже не видели. Но главное – мальчика здесь любят, он стал родным для этих людей, которые заботятся о нем. И он привык к ним и полюбил их, считал своими родителями.

Неизвестно, помнит ли он свою родную мать; судя по тому, как он прильнул к приемной матери, вряд ли, эта женщина, внезапно появившаяся в доме, для него просто чужая тетя, непонятно почему она хочет забрать его и увести неведомо куда.

Крестьянка, родная мать ребенка, похоже, не испытывает особого смущения оттого, что она ворвалась в чужой дом, когда-то оставила сына, а теперь, по сути, вторгается в его счастливую жизнь, грубо ломает ее. Неизвестно, что побудило ее прийти за ребенком. Ее лицо не выражает каких-то чувств к сыну – только напор и уверенность в том, что она вправе забрать его.

Противовесом смятению приемной матери и самого ребенка служит непоколебимость отца. Он курит сигару, спокойно глядя на ворвавшуюся в его дом женщину. Он не собирается уступать ей. Вероятно, он намеревается предложить ей деньги, чтобы она больше не беспокоила его семью.

Она и за мальчиком пришла, возможно, в расчете, что теперь, когда он подрос, станет работать для нее.

Одета родная мать мальчика небогато. На ней темная верхняя одежда, из-под которой виден подол коричневой юбки и пестрый полосатый длинный передник, какие носили крестьянки. На голове повязан красный платок.

В одной руке женщина держит небольшой мешок с вещами, в другой – бумагу, по-видимому, документ, подтверждающий ее право на ребенка.

Можно предположить, как события развернутся дальше. Ребенок останется в семье, крестьянка, которая его оставила, возьмет деньги, предложенные приемным отцом, и уйдет. Но мир и покой людей, живущих в этом доме, все равно разрушен. Женщина, воспитавшая ребенка, привыкла считать его своим, ей страшно при мысли, что его заберут у нее.

Ребенок, возможно, даже не подозревал, что папа и мама ему не родные. Сколько времени пройдет, прежде чем уляжется душевная буря, вызванная появлением чужой тети, называющей себя его матерью?

Нельзя не признать, что художник мастерски показал глубинные переживания людей, которых запечатлел в драматический для них момент.