Сочинение на тему жалости душа достойна у которого нет места для любви я сама не смогла найти помогите!

ЖАЛОСТЬ – страдание чужим страданием, “эмпатия”. Непосредственное проявление чувства самоценности чужой жизни (всякой жизни) – самоценности, являющейся единственным и достаточным обоснованием “золотого правила”. Поистине, “нравственное чувство”, – но есть и другие смыслы – снисходительность более благополучного к менее благополучному – расположенная или презрительная; – задетая жадность (жалость о потере). – Сочувствие спасает снисходительность от того, чтобы та была унизительной – зато снисходительность

компрометирует само сочувствие. – Есть жалость и есть жалость.

– В том, что собой являет наша жалость, обнаруживается все достоинство одних и все ничтожество других – именно ничтожество, – тех как раз, кто в жалости снисходит. Человек достойный ощущает беду другого скорее, как его пьедестал… – “Нуждаешься в жалости – изволь быть жалким”!..

Но если кто и бывает жалок, такого найдешь среди тех, кто в жалости не нуждается. – …Болит не то место, где у другого рана, не тело, – болит душа. Души хватает на всех. – Основная способность жалости – воображение. При условии доброжелательности,

разумеется.

– “Кто не пережил этого, никогда не поймет…” – Ну, это просто – “знать и испытать – вещи разные”.

А вообще, уж кому свойственно такое понимание, понимает в принципе все. Понимает иной раз даже больше того, чем кто-то способен и испытать. И даже чем способен испытать сам: в представлении, чего-то нельзя пережить, на практике, оказывается – можно… – Может и правда жалость – это боль о нашей общей подверженности боли? – Но уж только не о том, как в это верят умы плоские, что и сам боишься испытать такую же: напротив, будь ты один застрахован от несчастья, жалость к несчастному стала бы непереносимой!

Куда реальнее та же участь, что и погибшего, грозит его соседям по окопу – и все же им страшней было бы потерять своего молодого друга в мирное время, скажем, в больнице… Другое дело, что редко у кого достает воображения понимать такую боль, которая самому не грозит, – отсюда, видимо, и разбираемая идея. – Что сострадаешь чужой беде лишь потому, что она напоминает о возможности такой же с тобою самим – чепуха. Напротив, только то иной раз и может хоть как-то утешить, что, представишь: в конце концов, самое худшее произойдет и со мною (“все там будем”)!

– Мы жалеем попавшего в беду не потому, что воображаем на его месте себя, а потому, что можем вообразить себя на его месте… Безжалостным этого не понять!