Сочинение на тему: ПРИЧИНЫ БУНТА ГЛАВНОГО ГЕРОЯ РОМАНА Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО “ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ”

Герой романа Ф. М. Достоевского – герой своего времени. Достоевский недаром подчеркивал совершен­ность своего романа. Путей самого глубокого обновле­ния – социального, нравственного, духовного – искала молодежь конца пятидесятых – начала шестидесятых годов XIX века. Трагические метания Раскольникова имеют тот же источник.

Неспроста форма его протеста приобрела совершенно бесплодную, трагически несо­стоятельную форму. Удар топором стал своего рода криком отчаяния, раздавшимся в пустом огромном за­ле, где нет даже эха.

Под

вечер жаркого июльского дня, незадолго до за­хода солнца, уже бросающего свои косые лучи, из жалкой каморки “под самою кровлей высокого пяти­этажного дома” выходит в тяжелой тоске бывший сту­дент Родион Раскольников. Так начинается роман До­стоевского. И с этого момента его герой, не давая себе передышки, в исступлении, в бреду – мечется по пе­тербургским улицам. Он останавливается на мостах, поднимается по вонючим лестницам, заходит в гряз­ные распивочные.

И даже во сне эта лихорадочная жизнь продолжается, принимая фантастические и кошмарные формы.

“Давным-давно как зародилась в нем вся

эта тепе­решняя тоска, нарастала, накоплялась и в последнее время созрела и концентрировалась”. Из этой самой тоски и родился на свет бунт Раскольникова.

Уже в самом начале романа, на первых его страни­цах, мы узнаем, что Родион Романович покусился на какое-то дело, что месяц назад зародилась у него идея, к осуществлению которой он теперь близок.

Месяц назад, почти умирая с голоду, он вынужден был заложить у старухи-процентщицы колечко – подарок сестры. Непреодолимую ненависть и отвра­щение почувствовал он, задавленный бедностью, к вредной и ничтожной старушонке, сосущей кровь из бедняков и наживающейся на чужом горе, нищете, пороках. “Странная мысль наклевывалась в его голо­ве как из яйца цыпленок”. И вдруг в трактире он слышит разговор студента с офицером, где речь идет именно об этой старухе и именно там звучит мысль, что многим людям было бы значительно легче, если бы ее убили.

Убей старуху, возьми ее “обреченные в монастырь” деньги, возьми не себе, для погибаю­щих, умирающих от голода – и будет восстановлена справедливость! Именно такая мысль зарождалась в сознании Раскольникова.

А еще раньше, полгода назад, написал Раскольни­ков статью “О преступлении”. В ней Родион Романо­вич касался психологического состояния преступника в продолжении всего хода преступления и утверждал, что это состояние очень похоже на болезнь. Кроме то­го, он коснулся в своей статье – намеком – и такого момента, как преступление, совершаемое “по совести”.

Такое “преступление”, нарушение закона – не пре­ступление (разумеется, в глазах “необыкновенного” человека, которому такой поступок разрешается).

Итак, уже давно зародилась в мозгу Раскольникова мысль, что во имя идеи, во имя справедливости, во имя прогресса кровь “по совести” может быть оправдана, разрешена, даже необходима. Эта мысль – не теоре­тическая, не абстрактная, не отвлеченная. Нет, она – действенная, живущая и горящая, мятущаяся. Она рождается как ответ на тревоги и удары действитель­ности.

И от столкновений с жизнью получает все свое содержание, остроту, силу и напряженность на грани катастрофы. Идея охватывает Раскольникова и владе­ет им, но не столько в его голове, сколько во всей его сущности.

А вслед за тем в распивочной, под пьяный шум, крик и хохот, слушает Родион Романович шутовскую и вместе с тем трагическую речь пьяного Мармеладо­ва о семнадцатилетней доченьке Сонечке, ее подвиге, ее жертве, о спасенном ею страшной ценой семействе. И что же? Привыкли и пользуются! “Катерину Ива­новну облегчает, средства посильные доставляет”.

Но правда ли, что нет другого выхода, что привы­кать ко всему, примиряться и терпеть – всеобщий удел, судьба всего человеческого рода? И вот – ярост­ная вспышка бунтующей раскольниковской мысли. “Ну, а коли я соврал, – воскликнул он вдруг неволь­но, – коли действительно не подлец человек, весь во­обще, весь род, то есть, человеческий, то значит, что остальное все – предрассудки, одни только страхи на­пущенные, и нет никаких преград, и так тому и следу­ет быть!” Подлец тот, кто ко всему привыкает, все принимает, со всем смиряется. Не подлец тот, кто бун­тует, разрушает, переступает – нет никаких преград для необыкновенного, непослушного человека.

Еще одна причина бунта Родиона Раскольникова – письмо матери о Дунечке, сестре, “всходящей на Гол­гофу”, Дунечке, которая не отдаст свою нравственную свободу за комфорт, из одной только личной выгоды. За что же отдается свобода? Раскольников чувствует по письму Пульхерии Александровны, что ради него жертвуется жизнь Авдотьи Романовны. И тут перед ним маячит образ Сонечки – символ вечной жертвы: “Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир стоит!” А можно ли без этих жертв, нужны ли они?

После письма матери стало особенно ясно, что нужно не тосковать, не страдать пассивно. Непременно нужно что-нибудь сделать, и поскорее. Во что бы то ни стало надо решиться хоть на что-нибудь или отказать­ся от жизни совсем, послушно склонить голову перед судьбой, требующей страшных жертв.

Но Раскольни­ков хочет действовать, жить и любить.

Происходит встреча с пьяной обесчещенной девоч­кой на Конногвардейском бульваре. И она – жертва каких-то неведомых стихийных законов, жестокой не­обходимости, оправдываемой теми, кто примирился: “Это, говорят, так и следует. Такой процент, говорят, должен уходить каждый год… куда-то к черту, должно быть, чтоб остальных освежать и им не мешать. Про­цент!

Славные, право, у них эти словечки: они такие успокоительные, научные. Сказано: процент, стало быть, и тревожиться нечего!” Можно ли принять та­кую участь покорно и безропотно? А что, если в этот самый “процент” попадает Дунечка?

Пусть экономис­ты и статистики хладнокровно высчитывают этот веч­ный процент обреченных на нищету, проституцию, преступность. Не верит им Раскольников, не может принять “процента”!

Однако какая же связь между бунтом Раскольни­кова и убийством старухи-процентщицы? Может быть, эта связь разъясняется услышанным Расколь­никовым разговором студента и офицера? И значит, убийство совершается с целью справедливою – взять деньги и облагодетельствовать ими нищее человечест­во? И преступления никакого нет, а есть элементарная арифметика: за многие спасенные жизни – одна жизнь ничтожной старухи.

Строго говоря – тот же самый “процент”.

А может быть, все еще проще – задавлен беднос­тью, ходит в обносках, нечем платить за квартиру. Сразу напрашивается естественное: был голоден, пото­му и убил.

Мать надрывает себя на работе, за которую платят гроши, сестра идет в гувернантки за те же гроши. Хо­тел помочь матери, спасти сестру – потому и убил.

И Соне он хотел бы помочь деньгами, чтобы не при­ходилось несчастной девушке терзать себя бесконечным унижением, осознанием собственной продажности.

Да, конечно, личные невзгоды и мучили Раскольни­кова – недаром письмо матери было, пожалуй, окон­чательным толчком к бунту, недаром именно это пись­мо вновь и уже неотразимо поставило перед ним необ­ходимость действия.

Но так ли – в глубине своей, в сути своей, – так ли просты нравственные побуждения Раскольникова, подвигнувшие его на убийство? Ведь он – романтичес­кий “благородный разбойник”, раздающий беднякам награбленные богатства! Даже если он был голоден, во­все не голод причина его мучений. Матери с сестрой он мог бы помочь, если бы принялся за какую-нибудь ра­боту: давать уроки, переводить – работает же Разу­михин.

А учитывая то, что Раскольников – личность незаурядная, он мог бы и комфорта достичь.

Но в чем же тогда дело? Что нужно Родиону Рома­новичу с его страстной мятущейся мыслью, что нужно этому мученику и скитальцу Достоевского?

Не собственная бедность, не нужда и страдания се­стры и матери терзают Раскольникова, а нужда всеоб­щая и горе вселенское. Горе сестры, матери, погублен­ной девочки с Конногвардейской, мученичество Софьи Семеновны, трагедия семейства Мармеладовых. Вся нищета, бессмысленная мерзость, царящая в мире, по­зор, порок, слабость и несовершенство человека – вот истинные причины его страданий.

Мир страшен. Принять его, примириться с ним – невозможно, равносильно отказу от жизни. Но Рас­кольников, дитя своего “смутного” трагического време­ни, не верит и в возможность тем или иным способом изменить нравственный облик человечества, вылечить болезнь общества. “Так доселе велось и так будет все­гда!” Остается одно – отделиться, стать выше мира, выше его обычаев, его морали.

Остается преступить вечные нравственные законы (не говоря уж о законах формальных), вырваться из той необходимости, что владычествует в мире, освободиться от земной тяжес­ти. На такое “преступление” способны поистине нео­быкновенные люди, единственно достойные именовать­ся людьми. Стать выше и вне мира – это и значит стать человеком, обрести истинную свободу.

Все бремя своего бунта Раскольников возлагает на себя, на свою личную энергию и волю. Или тупое послушание, или бунт “гордого человека”, необыкновенной личности – третьего не дано.

Раскольников хочет совершить скачок за границы поведения, доступные человеку, чтобы поставить себя по отношению к миру в такое положение, которое поз­волит найти точку опоры и перевернуть мир. “Мне вдруг стало ясно, как солнце, представилось, что как же это ни единый до сих не посмел и не смеет, проходя мимо всей это нелепости, взять просто-запросто все за хвост и стряхнуть к черту!” Тем самым нужно изме­нить установленное испокон века течение жизни, со­вершить коренной поворот всего бытия.

Но Раскольников чувствует себя способным и на большее. Он хочет взвалить себе на плечи бремя поис­тине сверхчеловеческой тяжести. На вопрос Сони “Что же делать?” после мучительного разговора о будущем, предопределенном детям Катерины Ивановны, Родион Романович отвечает: “Сломать что надо, раз навсегда, да и только: и страдание взять на себя!” Итак, вот идея Раскольникова – встать выше мира и “сломать что надо, раз навсегда”. Но вот вопрос: а способен ли он быть настоящим человеком, имеющим право ло­мать, способен ли на бунт-преступление? “Мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек?

Смогу ли я переступить или не смо­гу? Осмелюсь ли я нагнуться или нет? Тварь ли я дро­жащая или право имею?” Вот он – тот самый “ужас­ный, дикий, фантастический” вопрос!

А убийство ста­рухи – первый и последний, решающий эксперимент, сразу все разъясняющий: оказывается, если бы Рас­кольников мог пойти тою же дорогой, он не повторил бы больше убийства.

Раскольникову его эксперимент нужен именно для проверки своей способности на преступление, а не для проверки идеи, истина которой, как он до поры до вре­мени глубоко убежден, непреложна.

Потрясенный бездонностью человеческих страда­ний, Раскольников отражает по-своему ту форму обо­собления, которая характерна именно для мира соци­альной несправедливости. Отделиться – этого жаждет Родион Романович. Его образ несет в себе прогрессив­ный разрыв с традициями, с мировым укладом.

Таким образом, причинами бунта Родиона Расколь­никова можно назвать его личные житейские неуряди­цы, помноженные на лихорадочное осознание необхо­димости что-то делать. Изменить мир хотя бы на кро­хотном пятачке вокруг себя и тем самым доказать свою состоятельность – как личностную, так и нравст­венную – вот потребность героя. Ведь именно уязв­ленность ужасом и нелепостью мира породила идею бунта. А обязательства и особенности характера Роди­она Раскольникова превратили бунт против общества в преступление против личности.

Ведь старуха, при всех ее отрицательных чертах, все равно личность. Са­мое же главное, что бунт героя “Преступления и нака­зания” достиг своей цели. Он смог перевернуть с ног на голову жизнь всех, кто оказался рядом.

Так что, мы смело можем сказать, что Родион Романович – нео­быкновенный человек.

Глоссарий:

– О КАКОМ НАКАЗАНИИ ИДЕТ РЕЧЬ В РОМАНЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

– сочинение на тему о каком наказании идет речь в романе преступление и наказание

– письмо раскольникову сочинение

– сочинение на тему письмо раскольникову

– о каком наказании идет речь в романе преступление и наказание сочинение