Сны героя и их место в романе Н. Чернышевского “Что делать?”

Впервые в русской художественной литературе автор “Что делать? ” вдохновенно нарисовал картины социалистического будущего. “Четвертый сон Веры Павловны” открывал читателям в живом образном воплощении ту великою цель, к которой стремятся “новые люди”, для достижения которой мужественные Рахметовы готовят революцию. Утопические детали не нарушали общего впечатления. Символико-романтический образ “светлой красавицы” воспринимался как образ свободы, раскрепощения от всяческого гнета и рутины, как образ борьбы за будущее,

которое “светло и прекрасно”.

В четвертом сне Веры Павловны светлая красавица озарена сиянием, она прекраснее Афродиты Луврской. Лучезарна жизнь людей в этом прекрасном социалистическом грядущем.
Замечательно, что знаменитый образ “хрустального дворца” опирался на жизненные, реальные впечатления автора. Во время своего посещения Лондона в 1859 году Чернышевский видел дворец Пакстона. В. В. Стасов в статье “Столицы Европы и их архитектура” так описывает это сооружение: “Что такое был новый “Хрустальный дворец”?

Громадная оранжерея, громадный стеклянный футляр… под

которым свободно стояли самые великанские, самые великолепные деревья Гайд-Парка, захваченные в пределы дворца выставки”. “Стеклянно-железная архитектура” дворца была тогда самой примечательной его особенностью. “Никаких стен, ни одного кирпича, ни одного камня и бревна деревянного в целой колоссальной постройке, и вместе с тем – прочность и твердость, противящаяся самым грозным ураганам, красота и простота…” В. В. Стасов подчеркивал, что “Сиденгамский хрустальный дворец” устроители его предназначали не для отдельных привилегированных – лиц, групп, классов, а “для всей массы народной”.
Социализм светел и прекрасен. Здесь человек испытывает довольство, наслаждение, полноту счастья. Он цветет здоровьем и силою, энергичны и выразительны его черты.

Вольный коллективный труд в охоту – источник этого радостного благополучия, заготовитель “свежести чувств и сил” народа. Умные машины облегчают работу людей: “и жнут, и вяжут снопы, и отвозят их”. Пустыни превращаются в благодатнейшие земли.

Всем много места, довольно работы, живется просторно и обильно. Свыше ста лет тому назад написаны пророческие строки о социализме, написаны человеком, томившимся в каземате Петропавловской крепости. Крылатой своей мечтой великий революционер и социалист проник в наш сегодняшний день. Конечно, строительный размах людей современного общества, обладающих колоссальной техникой, намного опередил даже самые смелые мечты-планы Чернышевского.

Но нас покоряет сила убеждения, зоркость предвидения гениального автора “Что делать?”, его вера в созидательную мощь людей социалистической эпохи.
Роман начинается “вырванной” из середины сценкой – кульминацией: самоубийством на мосту, таинственным исчезновением одного из основных действующих лиц произведения. Центральному же герою романа, вопреки литературной традиции, отведено в повествовании скромное место, всего-на-всего одна глава. А сверх того, повествование то и дело прерывается посторонними эпизодами, “теоретическими” беседами, “снами”. Л. В. Луначарский, написавший в советское время лучшую работу о беллетристике Чернышевского, заметил: автор “Что делать?” употребил глубоко продуманные композиционные приемы.

Внутреннее построение романа “идет по четырем поясам: пошлые люди, новые люди, высшие люди и сны”. Действительно, Розальских и Сторешниковых из первой главы сменяют Лопухов, Кирсанов, Рахметов (вторая, третья, пятая главы), появляются наиболее значительные символические образы в снах Веры Павловны (четвертая глава). А завершается повествование хорошо зашифрованным эпизодом, занявшим в романе одну неполную страницу, без колебания названную автором главой, – “Перемена декораций”.

И не случайно, здесь предсказывалась победа революции, ради чего и писался роман.
Современники Чернышевского восприняли социалистический идеал, изображенный в романе “Что делать?”, как откровение. Утопичность тех путей и средств, какие мыслились Чернышевским для достижения социалистической системы, конечно, никем тогда не ощущалась, впечатляющая же сила снов Веры Павловны была исключительно велика. “Влияние романа, – писал в своих воспоминаниях А. М. Скабичевский,
– было колоссально на все наше общество. Он сыграл великую роль в русской жизни, всю передовую интеллигенцию направив на путь социализма, низведя его из-за облачных мечтаний к современной злобе дня, указав на него как на главную цель, к которой обязан стремиться каждый “.
Даже реакционная пресса вынуждена была признать, что роман “производил” потрясающее действие. В журнале “Русский вестник” цитировались слова реакционного немецкого критика, который отмечал огромную популярность романа в среде массового читателя: “Книга эта, несомненно, опасна, и обязанность правительства остановить ее распространение”.