Сны героев и их связь с проблематикой романа М. А. Булгакова “Белая гвардия”

Все пройдет: страдания, муки, кровь, голод и мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших дел и тел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взгляд на них?

Почему?
М. Булгаков

Наряду с реальными героями – людьми, внешней событийной канвой в романе М. Булгакова “Белая гвардия” существует пласт “космического” бытия: такими же живыми существами, как и люди, являются Дом Турбинных, Город-исполин, в котором происходит действие. Героям снятся

вещие сны, напрямую связанные с проблематикой романа.
В тишине заснувшей квартиры, погруженной в сон, долго не спит Турбин, снова и снова “бессмысленно” возвращается к одной и той же фразе из “первой попавшейся ему книги”: “Русскому человеку честь – одно только лишнее бремя”. И только под утро заснувшему Турбину явился маленького роста кошмар в брюках в крупную клетку и глумливо сказал: “Голым профилем на ежа не сядешь… Святая Русь – страна деревянная, нищая и… опасная, а русскому человеку честь – только лишнее бремя”.

Возмутился Турбин этим циничным словам и захотел убить

кошмар.
Елене Турбиной снится развязно улыбающийся поручик Шервинский: “Я демон, – сказал он, щелкнув каблуками, – а он не вернется, Тальберг, – и я пою вам…
Он вынул из кармана огромную сусальную звезду и нацепил ее на грудь с левой стороны. Туманы сна ползли вокруг него, его лицо из клубов выходило ярко-кукольным. Он пел пронзительно, но не так, как наяву:
– Жить, будем жить!!”
Символично то, что на груди у Шервинского звезда – символ новой большевистской России. Этот сон предвещает приход к власти на долгие годы противников монархического строя – большевиков.
Явился Елене во сне и ее младший брат – Николка. Елена очень испугалась, так как вся шея Николки была в крови. Символично, что на лбу у Николки желтый венчик с иконками.
Церковная атрибутика, к которой прибегнул Булгаков, упоминание об иконах дает нам возможность верить в то, что старая Русь в лице представителей интеллигенции, любящих Россию, уважительно относящихся к вековым традициям своих предков, сохранит в своей душе то, без чего невозможно жить, – веру в Бога, верность принципам православия.
Другой вещий сон Турбина ставит перед ним новую проблему: а что, если и правда большевиков имеет такое же право быть, как и правда защитников престола и православия?
Турбину явились покойные полковник Най-Турс в светозарном шлеме и вахмистр Жилин: “Он был в странной форме: на голове светозарный шлем, а тело в кольчуге, и опирался он на меч длинный, каких уже нет ни в одной армии со времен крестовых походов. Райское сияние ходило за Наем облаком”.
Алексей узнает от Жилина, что пять огромных корпусов в раю “приготовлены” “для большевиков, с Перекопу которые”. Турбин в недоумении: “Большевиков? Путаете вы что-то, Жилин… Не пустят их туда”.

Но у Бога свое мнение: да, большевики в Бога не веруют, но ничего с этим не поделаешь, ибо “один верит, другой не верит, а поступки у всех одинаковые”.
Зачем этот вещий сон в романе? Скорее всего, чтобы дать понять: перед Богом все равны. Кроме того, для возможного пересмотра решения Турбина воевать в белой гвардии.

Он понял, что в братоубийственной войне нет правых и виноватых, все несут ответственность за кровь брата. Этот сон помогает понять, что Бог милосерден к своим детям.
Дом Турбинных выдержал испытания, посланные революцией, чему свидетельство – непошатнувшиеся идеалы Добра, Красоты, Чести в их душах.
Красный часовой тоже видел в полудреме “всадника в кольчуге” – Жилина. Все – белые и красные – братья, и в войне все оказались виноваты друг перед другом.
Торжественны последние слова романа, выразившие нестерпимую муку писателя – свидетеля революции и по-своему “отпевшего” всех: и белых, и красных:
“Последняя ночь расцвела. Во второй половине ее вся тяжелая синева – занавес Бога, облекающий мир, покрылась звездами. Похоже было, что в неизмеримой высоте за этим синим пологом у царских врат служили всенощную.

Над Днепром с грешной и окровавленной и снежной земли поднимался в черную, мрачную высь полночный крест Владимира”.