Сказание о крестьянском сыне

Следует еще остановиться на одном пародическом произведении – на “Сказании о крестьянском сыне”, вышедшем, видимо, нз той же среды, что и “Праздник кабацких ярыжек”, судя по тому, что и тут автор также обнаруживает хорошую осведомленность в церковной службе и в “священном писании”. Предположительно, судя по языку, относим “Сказание” к концу XVII в., хотя не исключена возможность, что оно возникло и в первые годы XVIII в. (старейший список его, изданный В. И. Малышевым, датируется 1728 г.).

Был у отца и матери сын, которого они

отдали обучаться грамоте, но за великое непослушание и за лень учитель бил его и истязал. Тогда он решил перестать учиться и стал промышлять воровством.

Нашел он себе товарищей, с которыми приходит однажды ночью к одному богатому крестьянину, стучится в запертые ворота и говорит при этом: “Отверзитеся, хляби небесныя, а нам врата крестьянская”. Попав на двор, вор продолжает: “Взыде Иисус на гору Фаворскую со ученики своими, а я на двор крестьянский с товарищи своими”. Подойдя к клети, он произносит: “Прикоснулся Фома за ребро христово, а я у крестьянские клети за угол”. Проникнув в клеть, вор обнаружил

под кроватью ларец с деньгами и сундук с платьем.

Он все вытащил и говорит: “Твоя от твоих к тебе приносяще о всех и за вся”. Нашел он у крестьянской жены убрус и сказал: “Препоясывается Иисус лентием, а я крестьянские жены убрусом…” Найдя в клети каравай хлеба, вор стал его есть, говоря: “Тело христово приимите, источника бессмертнаго вкусите” (слова, произносимые при причащении).

Жена крестьянина, услышав, что в клети хозяйничает вор, будит мужа: “Встань, муж, тать у нас ходит в клети”, но муж отвечает: “Не тать ходит, но ангел господень, и говорит он все божественные словеса”. Тогда жена вполне резонно возражает: “Кабы был ангел господень, и он бы с нас шубы не снимал да на себя ие надевал”. Крестьянин послушался жены, взял березовый ослоп и ударил вора в лоб, а вор говорит: “Окропиши ми исопом и очн-щуся и паче снега убелюся” (цитата из Псалтири).

Испугавшись, крестьянин упал на постель и стал бранить свою жену: “Злодей ты и окаянница! Греха ты меня доставила, ангела убил, Христу согрубил! Да впредь ты молчи себе и никому не сказывай”.

Видя малоумие крестьянина, вор нашел под кроватью таз с водою и стал умывать руки, говоря при этом: “Умыю руце мои, обыду олтарь твой, господи”.

В заключение повести сказано: “И тать клеть отворил и возгласил товарищам своим: “Обременении, покою вы! А что я сделал, собрал, и вы пособите мне вынести вон”. И те его товарищи внидоша в клеть, и что было у крестьянина живота, то все взяша, и выдоша и двери за собою затворнша.

А сам рече: “Чист есмн дом мой и непорочен, окроме праведнаго”. И не оставил ему ничево. Аминь”.

Таким образом, в “Сказании” пародия на церковные богослужебные тексты вставлена в рамку рассказа, в котором в шуточной форме изображены недогадливость и простодушие крестьянина.