Школьная драматургия… Слышали?
Понятие “детская литература” давно признано и узаконено. Есть в ней подразделение – “Детская драматургия”, даже со своими мастерами, своего рода классиками: Тамарой Габбе, Евгением Шварцем, Сергеем Михалковым, Вадимом Коростылевым, Александром Хмеликом… Но вот, оказывается, существует еще и “школьная драматургия” – это пьесы, написанные именно в расчете на их воплощение в так сказать образовательных учреждениях, силами школьников.
И здесь тоже есть свои лидеры…
Теперь воспользуемся излюбленным у кинодраматургов
Существует Книга рекордов Гиннесса. Она всемирно известна, но попасть туда непросто. Между тем рекордов и достижений повсеместно появляется много.
Что не включает в свои росписи мировой Гиннесс, учитывает Гиннесс российский (есть и такое ответвление этой прибыльной информационной системы), ну а если что и остается, то и оно теперь не канет в вечность, а будет включено в недавно учрежденную в Москве “Книгу мировых рекордов и достижений”.
Как это и произошло со школьным
В ее книгах есть либретто музыкальных комедий и скетчи, психологические драмы и маленькие фэнтези…
Наша коллега, методист Маргарита Давыдова задала новой рекордсменке несколько вопросов.
– Откуда Вы берете идеи для сюжетов Ваших многочисленных пьес?
– Из повседневности. Оброненные кем-то слова, облик людей могут стать первым импульсом, из которого вырастают драматургические конфликты. Для меня очень важно наделить каждого героя самобытной речью. Так, в моей пьесе “Осокорь и черный янтарь” отрицательные герои выражаются утонченно, а простые хулиганы – комично.
Подобные сочетания дают постановочный эффект, на который благодарно отзываются зрители.
– Но в числе Ваших персонажей также древние викинги и кельты, фантастические пришельцы из иных миров. Зачем они вам нужны?
– Это потребность моей собственной фантазии, результат увлеченного чтения. Учитываю также, что фантастику и повести о героической древности любят школьники. Но у меня в нескольких пьесах есть и такой прием: персонажи – наши юные современники – в одних картинах живут обычной жизнью, а в других они же в обликах героев древних легенд совершают подвиги во благо людей.
– Почему в Ваших пьесах совсем нет сленга, которым сейчас перегружены все СМИ и речь школьников, молодежи – даже непонятно, кто на кого влияет?
– Мне сленг не нужен. Мне как автору важно не впасть в приевшееся хамство, а напротив, показать, что даже в острейших конфликтах суть не в их грубом словесном выражении, а в подспудных человеческих конфронтациях. Но у меня нет сглаженности, я стремлюсь показывать реальность жестко.
– При этом Ваши пьесы, несмотря на серьезные, острые сюжеты, все же вызывают у читателя, зрителя чувство доброй надежды…
– Моя главная цель всегда одна – помочь человеку понять, что он сам, даже если еще учится в школе, в состоянии противостоять всяческому негативу. Как сказал один классик, “жизнь – вообще замечательная вещь, только не надо ее портить”.
– В чем особенности творчества школьного драматурга?
– Многие школьные коллективы, ставившие мои пьесы, охотно со мной переписываются, присылают свои отзывы о спектаклях, фотографии. Так что я имею возможность сравнить, как выглядят придуманные мною герои, например, из пьесы “Серебряный котел дури”, на сценах Подмосковья, Иркутска и Барнаула. Это помогает и в дальнейшей работе.