“Шариковщина” как социальное и моральное явление (по повести М. А. Булгакова “Собачье сердце”)

Михаил Афанасьевич Булгаков, как и всякий творческий человек, несомненно обладал тонкой душевной организацией, остротой восприятия. Поэтому он не мог не чувствовать и не переживать сложность и трагичность современного ему постреволюционного общества, не ощущать сильнее и острее других те жуткие и уродливые общественные процессы. Их философское переосмысление отразилось в повести “Собачье сердце”.
Что есть перерождение Шарикова как не трансформация социального строя, при которой все, кто были “никем”, социальными низами,

стали “всем”? В сюжете этого произведения отразились общие настроения эпохи смут, репрессий, господства животной тупой силы над здравым смыслом.
Шариков – своеобразный антигерой, олицетворяющий антиразумное общество, не имеющее стойких моральных ценностей, отказавшееся от опыта и мудрости поколений, традиций.
Необходимо заметить, что “шариковщина” получается в результате “швондеровского” воспитания. В связи с этим, для понимания замысла автора, следовало бы поподробнее рассмотреть образ Шарикова и его “учителей” – Швондера и профессора Преображенского.
Профессор явился для Шарикова первым учителем человечности. Ведь научиться говорить – еще не значит стать человеком! Он хотел преодолеть изначальную звериную сущность своего творения, сделать его высокоразвитой личностью. Профессор Преображенский, воплощение образованности и высокой культуры, становится выразителем авторских мыслей в повести.

По убеждениям это сторонник старых дореволюционных порядков. Все его симпатии на стороне прежнего режима, при котором “был порядок” и ему жилось “удобно и хорошо”. Ученый очень определенно высказывается о наступившей “разрухе”, о неспособности пролетариев справиться с ней.

По его мнению, прежде всего, нужно людей научить элементарной культуре, только тогда разруха исчезнет, будет порядок.
Но эта философия Преображенского терпит крушение. Он не может воспитать в Шарикове разумного человека: “Я измучился за эти две недели больше, чем за последние четырнадцать лет…”
Швондер же видел в Шарикове лишь ячейку советского общества, “жильца” своего большого “Дома”. Его целью было делать из Шарикова не человека, но “пролетария”. И восторжествовал Швондер, потому что пролетарием стать, как оказалось, легче, чем человеком.

Образ “пролетариата”, рисуемый Булгаковым, оказывается откровенно негативным.
Результаты подобного швондеровского воспитания мы видим в поведении еще не оформившегося получеловека. Одним из первых слов, которые он отчетливо произнес, стало определение – “буржуи”. Это уничижительное обращение относилось к тем, кто “не любил пролетариат”, а следственно, им не являлся.
Швондер играет немаловажную роль в становлении характера Шарикова. Его влияния нельзя не заметить: это существо в беседе с Преображенским буквально повторяет слова и фразы Швондера не только о правах, но и о своем превосходстве над буржуями: “Мы в университетах не обучались, в квартирах из 15 комнат с ваннами не жили…” Невероятно красноречив эпизод за обедом, когда между профессором и Шариковым происходит следующий разговор:
– Что же вы читаете?
Эту… как ее… переписку Энгельса с этим… как его – дьявола – с Каутским.
Позвольте узнать, что вы можете сказать по поводу прочитанного? . Что вы со своей стороны могли предложить?
Да что тут предлагать?… А то пишут, пишут… конгресс, немцы какие-то… Голова пухнет. Взять все, да и поделить…”
Вот и наглядный результат швондеровского воспитания! Существо, стоящее на самой низшей ступени развития, по словам профессора Преображенского, еще только формирующееся, слабое в умственном отношении, “чьи поступки чисто звериные”. Но оно уже “позволяет себе с развязностью совершенно невыносимой подавать какие-то советы космического масштаба и космической же глупости о том, как все поделить”!

Не этим ли самым и занимался пролетариат, бездумно взяв чужое, разрушив его до основания, и бестолково поделив?
Темнота, безграмотность, агрессия и бездумность гомункула Шарикова как нельзя лучше иллюстрируют типичных представителей “нового строя”, “нового мира”.
Рассуждения о человеческой природе, о ее темном и зверином начале в целом свойственны творчеству Михаила Афанасьевича Булгакова. В этой же повести через сатиру и юмор, построенный на контрастах, нам раскрывается глубокая философская подоплека произведения. Комичен, но горек образ Швондера, решившего воспитать Шарикова в “марксистском духе”, ужасен и символично уродлив сам процесс “очеловечивания зверя”.
Новаторство же повести “Собачье сердце” не только в сатирическом мастерстве Булгакова, но и в сложной философской концепции этого произведения.
В своей повести автор поставил вопрос о власти темных инстинктов в жизни человека, о бессилии человечества в борьбе с животным началом, просыпающимся в людях. Трагедия же заключается в том, что в жизни шариковых и швондеров очень много. И “шариковщина” как социальное и моральное явление навряд ли когда-нибудь изживет себя.