Шариков и “шариковщина” (по повести М. Булгакова “Собачье сердце”) (Первый варант)
“…весь ужас в том, что у него
Уж не собачье, а именно человеческое
Сердце. И самое паршивое из всех,
Которые существуют в природе”.
М. Булгаков
Когда в 1925 г. была опубликована повесть “Роковые яйца”, один из критиков сказал: “Булгаков хочет стать сатириком нашей эпохи”. Теперь, на пороге нового тысячелетия, мы можем сказать – он им стал, хотя и не собирался. Ведь по природе своего дарования он лирик.
А сатириком его сделала эпоха. М. Булгакову отвратительны были бюрократические формы управления страной,
И он бросился в бой на защиту того “разумного, доброго, вечного”, что сеяли умы русской интеллигенции. И орудием борьбы Булгаков избрал сатиру. В 1925 г. писатель закончил повесть “Собачье сердце”. Содержание повести – невероятная фантастическая история превращения собаки в человека – представляла собой остроумную и злую сатиру на социальную действительность 20-х годов.
Основой сюжета послужила фантастическая операция гениального ученого
От него Шариков унаследовал и сознание своего “пролетарского” происхождения со всеми соответствующими социальными нравами, и ту бездуховность, которая была свойственна обывательской малокультурной среде чугункиных.
Но профессор не отчаивается, он намерен сделать из своего подопечного человека высокой культуры и нравственности. Он надеется, что лаской и собственным примером сможет повлиять на Шарикова. Но не тут-то было. Полиграф Полиграфович отчаянно сопротивляется: “Все у вас, как на параде…
Салфетку – туда, галстук – сюда, да “извините”, да “пожалуйста”, а так чтобы по-настоящему, это нет”.
С каждым днем Шариков становится все опаснее. Тем более, что у него появляется покровитель в лице председателя домкома Швондера. Этот борец за социальную справедливость и Энгельса почитывает, и статейки в газету пописывает.
Швондер взял шефство над Шариковым и воспитывает его, парализуя профессорские усилия. Ничему полезному этот горе-воспитатель своего подопечного не научил, зато сумел вдолбить очень заманчивую мысль: кто был ничем, тот станет псом. Для Шарикова – это программа к действию.
В очень короткий срок он получил документы, а через неделю-другую стал совслужащим и не рядовым, а заведующим подотделом очистки города Москвы от бродячих животных. Между тем натура у него, что и была – собачье-уголовная. Нужно видеть и слышать, и какими эмоциями он рассказывает о своей деятельности на этом “поприще”: “Вчера котов душили-душили”.
Впрочем Полиграф Полиграфович одними котами не довольствуется. Своей секретарше, которая по объективным причинам не может ответить на его домогательства, злобно угрожает: “Попомнишь ты у меня. Завтра я тебе устрою сокращение штатов”.
В повести, к счастью, история двух превращений Шарика имеет счастливый конец: вернув собаку в исходное состояние, профессор, посвежевший и, как никогда, веселый, занимается своим делом, а “милейший пес” – своим: лежит на коврике и предается сладостным размышлениям. Но в жизни, к нашему большому сожалению, Шариковы продолжали размножаться и “душить-душить”, но уже не кошек, а людей.
Заслуга М. Булгакова состоит в том, что ему удалось с помощью смеха раскрыть глубокую и серьезную идею повести: угрожающая опасность “шариковщины” и ее потенциальные перспективы. Ведь Шариков и его соратники опасны для общества. Идеология и социальные претензии класса-“гегемона” заключают в себе угрозу беззакония и насилия.
Безусловно, повесть М. Булгакова – не только сатира на “шариковщину” как агрессивное невежество, но и предупреждение о вероятных ее последствиях в общественной жизни. К сожалению, Булгакова не услышали или не захотели услышать. Шариковы плодились, размножались, принимали активное участие в общественной и политической жизни страны.
Примеры этого мы находим в событиях 30-50-х годов, когда безвинных и безответных людей травили, как когда-то Шариков по роду службы отлавливал бродячих котов и собак. Советские Шариковы демонстрировали собачью верность, проявляя злость и подозрительность к тем, кто был духом и разумом высок. Они, как и Шариков Булгакова, гордились своим низким происхождением, низким образованием, даже невежеством, защищаясь связями, подлостью, хамством и при всяком удобном случае втаптывая в грязь людей, достойных уважения.
Эти проявления шариковщины очень живучи.
Сейчас мы пожинаем плоды этой деятельности. И никто не может сказать, сколько это будет продолжаться. К тому же, “шариковщина” и сейчас как явление не исчезла, может быть, только поменяла свое лицо.