Шариков и шариковщина (по повести М. А. Булгакова “Собачье сердце”)
“Собачье сердце” – одно из знаменитейших произведений М. А. Булгакова. Эта повесть стала этапной в творческой эволюции писателя. О важности для Булгакова “Собачьего сердца” свидетельствует и тот факт, что он добивался возвращения арестованной рукописи наряду с личными дневниками.
Вместе с “Роковыми яйцами” “Собачье сердце” открывает многие темы, нашедшие свое воплощение в последующих произведениях писателя, – эволюции и революции, стремления к познанию окружающего мира и опасности непредвиденных результатов
В этом произведении писатель поднимается на вершину сатирической фантастики. Если сатира констатирует, то сатирическая фантастика предупреждает общество о грядущих
Эти темы вечны, и они не утратили своего значения и теперь.
Большинство исследователей творчества М. А. Булгакова склоняются к тому мнению, что источником сюжета для повести “Собачье сердце” послужил реальный исторический факт – социальная революция в России. Действительно, “экспериментом” и “опытом” называли революцию и общественное переустройство, последовавшее за ней, многие русские писатели и философы. Однако Булгаков мыслил гораздо шире: его герой профессор Ф. Ф. Преображенский не копия с “вождя мирового пролетариата”, а один из тех “вечных” образов “ученых-творцов”, рискнувших посягнуть на тайны мироздания.
Основа повествования – внутренний монолог Шарика, вечно голодного, горемычного уличного пса. Он очень неглуп, по-своему оценивает жизнь улицы, быт, нравы, характеры Москвы времен НЭПа. Перед его глазами каждый день мелькают многочисленные магазины, чайные, трактиры на Мясницкой “с опилками на полу, злыми приказчиками, которые ненавидят собак”, “где играли на гармошке и пахло сосисками”.
Весь продрогший, голодный пес, к тому же ошпаренный, наблюдает жизнь улицы и делает умозаключения: “Дворники из всех пролетариев самая гнусная мразь”, “Повар попадается разный. Например, – покойный Влас с Пречистенки. Скольким жизнь спас.”
Шарик сочувствует бедной барышне-машинистке, замерзшей, “бегущей в подворотню в любовниковых фельдеперсовых чулках”:”Ей и на кинематограф не хватает, на службе с нее вычли, тухлятиной в столовой накормили, да половину ее столовских сорока копеек завхоз украл…”. В своих мыслях – представлениях Шарик противопоставляет бедной девушке образ торжествующего хама – нового хозяина жизни: “Я теперь председатель, и сколько не накраду – все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо.” “Жаль мне ее, жаль. А самого себя мне еще больше жаль,”- сетует Шарик.
Увидев Филиппа Филипповича Преображенского, Шарик понимает: “он умственного труда человек…” ,”этот не станет пинать ногой”.
И вот Шарик живет в роскошной профессорской квартире. Начинает звучать одна из ведущих, сквозных тем творчества Булгакова – тема Дома как средоточия человеческой жизни. Большевики изничтожили Дом как основу семьи, как основу общества.
Обжитому, теплому, казалось, вечно прекрасному дому Турбиных (“Дни Турбиных”) писатель противопоставляет распадную Зойкину квартиру (комедия “Зойкина квартира”), где идет яростная борьба за жилплощадь, за квадратные метры.
Но вот профессор совершает главное дело своей жизни – уникальную операцию: он пересаживает псу Шарику человеческий гипофиз от скончавшегося за несколько часов до операции мужчины 28 лет.
Человек этот – Клим Петрович Чугункин, был трижды судим: “Профессия – игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь).
Причина смерти – удар ножом в сердце в пивной”.
В результате сложнейшей операции появилось безобразное, примитивное существо – нелюдь, целиком унаследовавшее “пролетарскую” сущность своего “предка”. Первые произнесенные им слова были ругань, первое отчетливое слово:”буржуи”. А потом – слова уличные: “не толкайся!” “подлец”, “слезай с подножки” и. т. п. Это был омерзительный “человек маленького роста и несимпатичной наружности.
Волосы у него на голове росли жесткие… Лоб поражал своей малой вышиной. Почти непосредственно над черными ниточками бровей начиналась густая головная щетка”.
Так же безобразно-вульгарно он и “принарядился”.
Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, “основой” которого был Клим Чугункин, чувствует себя хозяином жизни. Он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и человекообразным Шириковым абсолютно неизбежен.
Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом.
Усмешка жизни в том, что едва встав на задние конечности, Шариков готов утеснить, загнать в угол породившего его профессора. И вот уже это человекообразное существо требует от профессора документ о проживании, уверенный, что в этом ему поможет домком, который “интересы защищает”.
Шариков наглеет с каждым днем. К тому же он находит союзника – Швондера. Именно он, Швондер, требует выдачи документа Шарикову, утверждая, что документ – самая важная вещь на свете.
Формализм и бюрократия 30-х годов, кстати, преследует нашу страну и по сей день.
Страшно то, что бюрократической системе наука профессора не нужна. Ей ничего не стоит кого угодно назначить человеком. Любое ничтожество, даже пустое место – взять и назначить человеком.
Ну, естественно, оформив это соответствующим образом и отразив, как положено, в документах.
Нужно отметить что Швондер, председатель домкома, несет не меньшую ответственность, чем профессор, за человекообразного монстра. Швондер поддержал социальный статус Шарикова, вооружил его идейной фразой, он его идеолог, его “духовный пастырь”.
Парадокс в том, что, помогая утвердиться существу с “собачьим сердцем”, Швондер и себе копает яму. Натравливая Шарикова на профессора, домком не понимает, что кто-то другой легко может натравить Шарикова на самого же Швондера. Человеку с собачьим сердцем достаточно указать любого, сказать, что он враг, и Шариков его унизит, уничтожит и. т. д.
Швондер, аллегоричный “черный человек”, снабжает Шарикова “научной” литературой, дает тому на “изучение” переписку Энгельса с Каутским. Звероподобное существо не одобряет ни того, ни другого автора: “А то пишут, пишут… Конгресс, немцы какие-то…” Вывод он делает один: “Надо все поделить”.
Так Шариков инстинктивно “учуял” главное кредо новых хозяев жизни, всех Шариковых: грабь, воруй, растаскивай все созданное, а также главный принцип так называемого социалистического общества – всеобщая уравниловка, называемая равенством.
Шариков, поддерживаемый Швондером, все более распоясывается, хулиганит открыто. На слова измученного профессора, что он найдет для Шарикова комнату, чтоб тот съезжал, отвечает: “- Ну да, такой я дурак, чтобы съехать отсюда, – очень четко ответил Шариков” и предъявил ошарашенному профессору бумагу Швондера, что ему полагается в профессорской квартире жилая площадь в 16 метров.
Вскоре “Шариков присвоил в кабинете профессора 2 червонца, пропал из квартиры и вернулся поздно, совершенно пьяный”.
Звездным часом для Полиграфа Полиграфовича явилась его “служба”. Исчезнув из дома, он предстает перед изумленным профессором и Борменталем эдаким молодцом, полным достоинства и уважения к себе, “в кожаной куртке с чужого плеча, в кожаных же потертых штанах и высоких английских сапожках”. Страшный, неимоверный запах котов сейчас же расплылся по всей передней.
Ошарашенному профессору он предъявляет бумагу, в которой говорится, что товарищ Шариков состоит заведующим подотделом очистки города от бродячих животных.
Итак, булгаковский Шарик совершил головокружительную карьеру: из бродячих собак – в санитары по очистке города от бродячих собак /и кошек, естественно/. Что ж, преследование своих – характерная черта всех Шариковых. Они уничтожают своих, словно заметая следы собственного происхождения…
Следующий ход Шарикова – явление в пречистинскую квартиру вместе с молодой девушкой. “Я с ней расписываюсь, это – наша машинистка. Борменталя надо будет выселить… – крайне неприязненно и хмуро пояснил Шариков”. Конечно, негодяй обманул девушку, рассказывая о себе небылицы.
Он вел себя с ней столь безобразно, что в пречистенской квартире вновь вспыхнул грандиозный скандал: доведенные до белого каления профессор и его помощник стали защищать девушку…
Последний, заключительный аккорд шариковской деятельности – донос-пасквиль на профессора Преображенского.
Нужно отметить, что именно тогда, в тридцатые годы, донос становится одной из основ “социалистического” общества, которое правильней было бы назвать тоталитарным.
Шарикову чужды совесть, стыд, мораль. У него отсутствуют все человеческие качества, кроме подлости, ненавести, злобы…
Хорошо, что на страницах повести чародею-профессору удалось обратное превращение человека-монстра в животное, в собаку. Хорошо, что профессор понял, что природа не терпит насилия над собой.
Увы, в реальной жизни Шариковы оказались более живучими, ползущими из всех щелей. Самоуверенные, наглые, полуграмотные, они довели страну до глубочайшего кризиса, ибо “швондеровская” теория “большого скачка социалистической революции”, глумливое пренебрежение законами развития эволюции могло породить только Шариковых.
Внешне шариковы ничем не отличаются от людей, они всегда среди нас. Их нелюдская сущность только и ждет, чтобы проявиться. И тогда судья, в интересах карьеры и выполнения плана по раскрытию преступлений, осуждает невиновного, врач отворачивается от больного, мать бросает свое дитя.
Все самое высокое и святое превращается в свою противоположность, потому что в них проснулся “нелюдь” и втаптывает их в грязь. Приходя к власти, “нелюдь” старается лишить человеческого всех вокруг, потому что нелюдями легче управлять, у них все человеческие чувства заменяет инстинкт самосохранения.
Собачье сердце в союзе с человеческим разумом – главная угроза нашего времени. Именно поэтому повесть, написанная в начале века, остается актуальной и в наши дни. Она служит предупреждением грядущим поколениям.
Сегодняшний день так близок ко вчерашнему…
На первый взгляд кажется, что внешне все изменилось, что страна стала другой. Но сознание, стереотипы, образ мышления людей не поменяются ни за десять, ни за двадцать лет. Пройдет не одно поколение, прежде чем Шариковы исчезнут из нашей жизни, прежде чем люди станут другими, прежде чем не станет пороков, описанных Булгаковым в его бессмертном произведении.
Показывая, как происходит эволюция Шарикова, как он постепенно становится все наглее и агрессивнее, Булгаков заставляет читателя, весело смеющегося над комическими ситуациями и остроумными репликами, ощутить страшную опасность шариковщины, этого нового социального явления, которое начало зарождаться в 20-е годы. Революционная власть поощряет стукачество, доносительство, высвобождая самые низменные инстинкты некультурных и необразованных людей. Она дает им ощущение власти над людьми умными, культурными, интеллигентными.
Шариковы, дорвавшиеся до власти, представляют страшную угрозу обществу.
Булгаков касается в своей повести и причины их появления. Если Шариков возник в результате научного опыта профессора Преображенского, то подобные люди с собачьим сердцем могут появиться в результате того рискованного эксперимента, который именовался в нашей стране строительством социализма, эксперимента, огромного по масштабам и очень опасного.
Попытка создать новое справедливое общество, воспитать свободного и сознательного человека революционными, то есть насильственными методами, по мнению писателя, была изначально обречена на неудачу. Ведь стремление “до основания” разрушить старый мир с его вечными общечеловеческими нравственными ценностями и построить жизнь на принципиально новой основе – это значит насильственно вмешаться в естественный ход вещей. Последствия этого вмешательства будут плачевными.
Это понимает Филипп Филиппович, когда горестно размышляет о том, почему его блестящий научный эксперимент породил настоящего монстра, который стал представлять смертельную опасность для всех окружающих. Это произошло потому, что исследователь нарушил законы природы, а этого делать ни в коем случае нельзя.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...