“СЕРДЦЕМ МУДРЫЕ”(О “старцах” у Достоевского) часть II

Среди всех бесов и бесенят России писатель хотел поставить тип идеальный и “положительную фигуру – Тихона Задонского. Почему же эта фигура привлекла особое внимание писателя? Прежде всего следует искать обоснование к такому интересу в жизни и облике святителя.

В 1861 г. были обретены его мощи в гор. Воронеже, и, вероятнее всего, с этого момента, если еще не в Сибири, Достоевский заинтересовался его творениями и жизнью Биографические данные невольно останавливали на себе внимание писателя.
Тихон Задонский был сыном бедняков и сам

порой добывал себе пропитание и деньги на учение вскапыванием огородов Св. Тихон принадлежал всецело к народной среде и всегда тяготел к “нищей братии Христовой”. Жертвенное служение ближним и полная нестяжательность отличали его в жизни. Оставив епископскую кафедру и уйдя на покой в монастырь, Тихон сделался благодетелем и миротворцем всей округи.

Иной раз отправлялся он в сумерки тайно и, оставив повозку за рекой Сосной, посещал елецкий острог и богадельню, раздавая милостыню, поучая и утешая. “Миротворение почитал он блаженнее самой милостыни”. Жизнь Тихона в монастыре была стеснена нерасположением

части братии и игумена, который, говорят, даже однажды ударил святителя.
Кроме того, самое время – половина XVIII столетия – эпоха борьбы “вольтерианства” с религией, постоянно заставляло Тихона бороться против людского неверия, насмешки и равнодушия. Время, этой стороной, напоминало 1860-70-е годы, когда Достоевский вел борьбу против “писаревщины” и материализма. Тихон был личностью изумительной святой жизни, необыкновенного внутреннего света, но вместе с тем это был человек чрезвычайно нервный и вечно борющийся сам с собой. Эта мука и борение для достижения высшей гармонии влекли к себе писателя.

В бесхитростном житии святителя мы читаем, что временами он “чувствовал, что всех бы людей обнимал и целовал”, а иной раз ощущал “отвращение от всех”. Эти черты очень тонко, чуть-чуть, намечены в облике Тихона в “Исповеди Ставрогина”.
Достоевский держался чрезвычайно близко к житию. Обмороки, содрогания, случавшиеся с нервнобольным Тихоном и отмеченные в “Исповеди”, упомянуты и в житии: нервные припадки и приступы “гипохондрии” случались со святителем; келейник пишет: “нервные припадки причиняли ему бессоницу, содрогания и обмороки”.
Тихон же знал на память исключительно много стихов из Священного Писания, так что сцена чтения наизусть из Апокалипсиса, вероятно, навеяна его житием. Но, думается, кроме того что в образе Тихона, далеко не законченном, следует искать иные книжные наслоения, Достоевский и при описании его келий, видимо, отступал от “канона” и творчески сочинял. Так, говоря о библиотеке святителя, он упоминает светские книги.

Список книг библиотеки св. Тихона был известен по его житиям, но в их перечне совершенно нет светских произведений.
Однако общий тон Тихона, его исключительное смирение, вдумчивость и частью самая идея о необходимости страданий – крестного пути – взяты из жития и сочинений. Уже в “Исповеди” впервые упомянуто и старчество. Святитель советует Ставро-гину идти к одному старцу в послушание – “под начало его, лет на пять, на семь”.

Подобно старцу Зосиме, поклонявшемуся будущему страданию Дмитрия, Тихон прозревает будущее: “Я вижу… я вижу, как наяву, – воскликнул Тихон проницающим в душу голосом и с выражением сильнейшей горести, – что никогда вы, бедный, погибший юноша, не стояли так близко к новому и еще сильнейшему преступлению, как сию минуту.