Сцена раскулачивания (анализ главы 7 первой книги романа М. Шолохова “Поднятая целина”)

В романе “Поднятая целина” М. Шолохов показывает коллективизацию как великий поворот в жизни крестьянства, проходивший в ожесточенной классовой борьбе. Строительство новой жизни в деревне пытаются сорвать классовые враги – кулаки, белогвардейцы, В бессильной злобе они готовы потопить в крови завоевания советского народа. Им противостоит народ, готовый пойти за путилов-ским рабочим, уполномоченным по коллективизации, коммунистом: Семеном Давыдовым.

Однако ликвидация старого, буржуазного хозяйственного строя и утверждение нового,

социалистического строя были сопряжены с огромными трудностями. Приходилось бороться не только против кулачества, но и против собственнических навыков и представлений, веками воспитанных в крестьянстве.
Беднейшему крестьянству было ясно, что строительство новой жизни должно начаться с ликвидации кулачества. На собрании Давыдов объясняет беднякам, почему надо объединяться в колхоз: “Только в колхозе трудящемуся крестьянину спасение от бедности. Иначе ему – труба. Кулак-вампир его засосет в доску…” На что Павел Любишкин отвечает: “Чего ты мне говоришь о колхозе?!

Жилы кулаку перережьте,

тогда пойдем! Отдайте нам его машины, его быков, силу его отдайте, тогда будет наше равенство!” И руководимое партией беднейшее крестьянство начало организацию колхоза с ликвидации кулачества. Выразительные портреты кулаков объясняют причины народной ненависти к ним. Вот елейный, богобоязненный старик Лапшинов.

Он заранее припрятал все ценное и раскулачивание встретил спокойно, но, чтобы разжалобить сердца собравшихся женщин, стал на колени и лицемерно произнес: “Прощайте, православные. Прощайте, родимые! Дай бог вам на здоровье…

Пользуйтесь моим кровным. Жил я, честно трудился… в поте лица добывал хлеб насущный…” На что Демка Ушаков говорит: “Людей разоряя, процент сымал, сам воровал, кайся!” Дикой злобой встретил раскулачивание Фрол Рваный, усадьба которого ломилась от всякого добра.
Сцена раскулачивания Фрола Дамаскова показывает, какой острой, напряженной была борьба в деревне в годы коллективизации. Руководил операцией раскулачивания Андрей Разметнов. Вместе со своей группой он пришел к Дамаскову, когда тот сидел с семьей за столом. Андрей объявил присутствующей семье Дамаскова, что согласно постановлению собрания бедноты будет конфисковано все его имущество и скот, а также дом.

Дамасков напомнил Разметнову, что он выполнил норму по сдаче хлеба, но Разметнов утверждает, что хлеб здесь ни при чем, и начинает опись имущества. Дамасков не понимает, за что у него описывают имущество и выселяют. У него отказывают ноги, с трудом ворочая распухшим, почерневшим языком, он кричит: “Сукины дети!

Грабьте! Режьте!”
Пришедший с Разметновым Демид Молчун отодвигает преградившего ему дорогу Тимофея, сына Дамаскова, взламывает сундуки и начинает доставать хозяйскую одежду, которую Андрей еле успевал описывать. Хозяйская дочь, пытаясь спасти что-то из вещей, стала надевать на себя подряд все юбки. Потом Андрей потребовал ключи от амбара, но Фрол, “черный, как обугленный пень”, отказался их дать. Тогда Димка взломал замок, и стали насыпать в меры тяжеловесную пшеницу.

Из амбара неслись оживленные голоса, хохот, пахучая хлебная пыль.
Андрей, вернувшись в дом, увидел, что хозяйка с дочерью собрали в мешок чугуны и посуду, приготовившись оставить дом. Присмиревший Тимофей взглянул ненавидяще, отвернулся к окну.
Сцена раскулачивания, описанная в седьмой главе, оставляет гнетущее впечатление. С одной стороны, она была оправдана сложностью исторического момента: перехода к новой, социалистической форме ведения хозяйства, давала возможность бедноте вырваться из нужды и голода, а с другой стороны, несла горе и страдания людям, попавшим под раскулачивание. Фрол Дамасков, маленький, тщедушный старичишка с клиноватой бороденкой и оторванной левой ноздрей, оказался выброшенным на улицу. Выдержать такой удар ему уже не под силу.

Уходя, Андрей видит, что “Фрол, по-покойницки скрестив на груди пальцы, лежал на лавке уже в одних чулках”. Сын Фрола Тимофей, выброшенный из дома, лишенный отцовского имущества, превращается в бандита и злейшего врага советской власти. Дочь и жена Фролова остаются без дома, без имущества, в одночасье потеряв все. Те же люди, которые участвуют в раскулачивании, Демка Ушаков, Аркашка и тетка Василиса, тоже не могут не понимать, что раскулачивание, произведенное хоть и на законной основе, – злое и жестокое дело.

Не может не вызывать осуждения тот факт, что Димка Молчун, даже не выйдя из чужого дома, натянул новые, подшитые кожей валенки Фрола. Сладки?”! и вкусным кажется ему чужой мед, который он украдкой ел, “сладко жмурясь, причмокивая, роняя на бороду желтые тонкие капли”.
Отношение к раскулачиванию у коммунистов Гремячего Лога различное. Когда в сельсовете после раскулачивания собираются Давыдов, Нагульнов и Разметнов, Андрей заявляет, что больше раскулачивать не пойдет, что он “с ребятишками не обучен воевать”, напоминает, что у Гаева, которого они раскулачили, детей одиннадцать человек. Давыдов выходит из себя, кричит, что их никто не жалел, поэтому они тоже не должны никого жалеть.

Затем начинает убеждать Андрея, что и семьи кулацкие выселяют, “чтобы не мешали строить новую жизнь”. Внезапно с Нагульновым случается припадок, он кричит, что, если бы тысячи баб, ребятишек и стариков нужно было “в распыл для революции”, он бы не задумался ни минуты.
Шолохов в своем романе с огромным мастерством показал, какой ценой шел народ к социализму, какие жертвы он понес на пути к “светлому царству”. Не прибегая к авторской оценке происходящего, он позволяет читателю самому поразмышлять над прочитанным и сделать выводы. Больше полувека минуло с тех пор, как была опубликована “Поднятая целина”.

Но роман Шолохова не стареет и по-прежнему волнует сердца миллионов читателей во всем мире. Он принадлежит к тем художественным произведениям, которые в течение многих лет приносят людям радость познания жизни, человеческих судеб и характеров.