Сцена продажи “мертвых душ” у Плюшкина

Плюшкин всем своим видом и недружелюбной встречей до такой степени озадачил Чичикова, что он сразу не мог придумать, с чего начать разговор. С целью расположить к себе мрачного старика и получить для себя выгоду, Чичиков решает попробовать подействовать на него такой цветистой речью, в которой соединялись бы и почтение к хозяину, и обходительность самого Чичикова и его умение облечь свои мысли в приличную для культурного человека книжную форму.

Первоначальный вариант намечен был Чичиковым такой: “Наслышась о добродетели и редких свойствах

души (хозяина), …почел долгом принести лично дань уважения”. Вариант этот был мгновенно отвергнут, так как это было уже слишком. Нравственно-психологический характер своего “вступления” Чичиков заменяет хозяйственным (это и конкретнее, и ближе к делу) и говорит, что, “наслышась об экономии его и редком управлении имениями, …почел за долг познакомиться и принести лично свое почтение”.

Когда Плюшкин с первых же слов показывает раздражение и начинает жаловаться на свою бедность, Чичиков ловко поворачивает разговор к своей цели: “Мне, однако ж, сказывали, что у вас более тысячи душ”.

И

следующую желчную реплику Плюшкина, где тот невольно коснулся горячки, которая выморила у него мужиков, т. е. как раз темы, интересующей гостя, Чичиков умело подхватывает и опять-таки ведет прямо к тому, что ему нужно, но внешне сочетает это с выражением участия: “Скажите! и много выморила?”. Чичиков торопится узнать число и не может скрыть радости от предстоящей наживы. Отсюда: поток вопросительных предложений: “Сколько числом.. Нет…

Вправду? Целых сто двадцать?”

В нем заговорил делец, и Чичиков забыл даже о выражении соболезнования. Однако скоро он спохватывается и решает соединить выражение соболезнования с практическим делом, излагая все это почтительно, несколько даже книжно: “Для удовольствия вашего я готов и на убыток”. “Мы вот как сделаем: мы совершим на них купчую крепость”. “Будучи подвигнут участием…, готов дать”. “Я вдруг постигнул ваш характер. Итак, почему ж не дать бы мне…”

Недаром Гоголь дважды здесь говорит о Чичикове так: “изъявил готовность”. Один раз Чичиков даже буквально повторяет слова Плюшкина: “По две копеечки пристегну, извольте”. Таким образом, наблюдения над речью Чичикова, как и других главных героев поэмы, убеждают в том огромном мастерстве, которым обладал Гоголь при обрисовке персонажей средствами их индивидуальной речевой характеристики.

Языковая характеристика является блестящим средством раскрытия не только центральных героев, но и второстепенных персонажей поэмы. Гоголь в таком совершенстве владеет искусством языковой характеристики, что и второстепенные персонажи наделяются исключительно выразительной, меткой, только им присущей речью.