“Русская жизнь дошла, наконец, до того, что добровольные и почтенные, но слабые и безличные существа не удовлетворяют общественного сознания и признаются никуда не годными” (Н. А. Добролюбов)

1. От богатырей и подвижников – к социальным паразитам и духовным вырожденцам.
2. Герой повести И. Тургенева “Ася” и статья Н. Чернышевского “Русский человек на rendez-vous”.
3. Роман И. Гончарова “Обломов” и его главный герой.
4. Герои пьесы А. Чехова “Вишневый сад”.

Несмотря на то что Н. А. Добролюбов жил в XIX веке, а мы – в XXI, проблема, заявленная в цитате, вынесенной в заголовок, отнюдь не утратила своей актуальности. Но уже в свое время не только Добролюбов, но и многие другие выдающиеся представители русской интеллигенции

отмечали духовную апатию, овладевшую довольно значительным количеством их сограждан. “Печально я гляжу на наше поколенье”, – мрачно заявлял М. Ю. Лермонтов. Ему вторит А. И. Тютчев, отмечая: “Не плоть, а дух растлился в наши дни”.

Отсутствие цели и, соответственно, стремления к ее достижению, вялость чувств, безверие и цинизм – вот некоторые симптомы этой “болезни”, которые, естественно, нашли отражение в литературе.
Образ героя претерпел поистине небывалую трансформацию. Изначально под словом “герой” понималась личность достаточно крупного масштаба, занятая активной,

целенаправленной деятельностью. Таковы богатыри русских сказаний, полубожественные герои древнегреческих мифов, воинственные конунги скандинавских преданий.

В этом сущность эпического героя – он всегда человек, совершающий поступки. Правда, следует отметить, что существовал иной образ героя. Это мудрец, маг или святой. Но, даже если он и не сражается с врагами с мечом в руках, он совершает подвиги духовного порядка, которые с полным правом можно рассматривать как поступок – просто усилия и результат его лежат в иной области бытия.

Но постепенно образ героя в литературе и общественном сознании деградировал. Даже само это слово стало пониматься не столько как сильная и смелая личность, совершающая подвиги, сколько как персонаж, действующее лицо какой-либо истории. Постепенно на смену цельным и бесстрашным героям пришли рефлексирующие индивиды, которые не столько действуют, сколько размышляют.

В дальнейшем бездействие героев нашло некоторое оправдание в разочаровании действительностью, в непонимании со стороны окружающих, сложном характере, дурном воспитании. (Чацкий, Онегин, Печорин).
Н. Г. Чернышевский в своей статье “Русский человек на rendez-vous” затрагивает проблему нерешительности и трусости некоторых представителей мужской половины человечества в сфере чувств. Для наглядности Чернышевский использует в качестве примера героя повести А. И. Тургенева “Ася”, а также героев других произведений (не только этого писателя). Казалось бы, автор статьи обращается к довольно узкой теме.

Однако, анализируя пассивное, трусливое поведение героев, которые не решаются со всей ответственностью принять чувство влюбленных в них девушек и связать с ними судьбы, хотя испытывают к ним симпатию, Чернышевский делает серьезный вывод. Если человек не способен отличать в жизни высокие чувства, если он сам не способен на смелые поступки, если он боится брать на себя ответственность за другого человека, подобная личность не годится для участия в общественных делах, так как мыслит узкими, ограниченными категориями.
На самом деле герой повести “Ася” не только оттолкнул девушку, искренне его полюбившую, и которая ему нравилась. В жизни у него нет цели, нет дела, которое захватывало бы его целиком. Так и прозябает он, с тоской вспоминая упущенную возможность счастья…
В русской литературе мы отыщем не один пример персонажа, которого в силу сложившейся традиции мы нередко называем героем, хотя собственно героического, деятельного в нем не отыщешь. Обломов из одноименного романа А. А. Гончарова, конечно же, с полным правом занимает место среди подобных “героев”. Валяясь в постели до обеда, он серьезно полагает, что занят тяжелым трудом – он думает, составляя проект преобразований в своем имении. А реальные заботы – долги, воровство доверенных лиц, занимающихся управление Обломовкой, безалаберность слуги Захара – все это словно не касается Ильи Ильича Обломова.

Необходимость что-то делать, куда-то идти, где нужно прилично выглядеть и поддерживать разговор, вызывает у Обломова глубокую тоску. Счастливым он чувствует себя в сказочном сне, в котором ему видится детство, да за обеденным столом. Все попытки расшевелить Обломова, вернуть его в общество, к нормальной, деятельной жизни, предпринятые Андреем Штольцем и Ольгой Ильинской, терпят сокрушительное фиаско. Обломов, приросший душой к привычному образу жизни, чужд любой общественной деятельности.

Да и сильные чувства для него обременительны: сложные отношения с Ольгой Ильинской, закончившиеся разрывом, нередко утомляют Обломова. Ему гораздо уютнее в обществе непритязательной Агафьи Пшеницыной, которая и накормит, и халат починит, и новое одеяло сошьет, чем с мятущейся и требовательной Ольгой, принуждающей своего друга к личностному росту и духовному развитию.
Обломов умирает в достаточно молодом возрасте. Но еще раньше он погиб как личность, активная деятельность которой могла бы чуточку улучшить жизнь других людей – в первую очередь его же крестьян.
Образы “добровольных и почтенных, но слабых и безличных существ” мы находим и в чеховской пьесе “Вишневый сад”. Безответственность, бесхозяйственность и оторванность от реальности характеризуют главную героиню пьесы Любовь Раневскую и ее брата Леонида Андреевича Гаева. Раневская бездумно раздает последние деньги, не задумываясь о том, что у нее есть дочь, за которую она как мать несет ответственность. Долгое время женщина покорно снабжала деньгами трутня-любовника, вместо того, чтобы хотя бы попытаться привести в порядок дела в своем имении и побольше внимания уделять дочери.

Раневская с душевным трепетом сентиментальной особы взирает на дом и сад, обреченные на слом и вырубку. Однако в течение многих лет ей и в голову не приходило, что имением нужно заниматься, чтобы оно приносило доход. Она лишь тратила деньги; трудиться и разумно вести свои дела эта женщина не привыкла. То же самое можно сказать и о ее брате: “Леонид Андреич, говорят, принял место, будет в банке, шесть тысяч в год…

Только ведь не усидит, ленив очень…”. Гаев тоже не привык трудиться. Так что, хотя он и его сестра по-своему симпатичны, очевидно, что от них нет никакой пользы даже их самым близким людям Раневская, занятая своими любовными делами, не слишком заботилась о родной и приемной дочерях.

Наоборот, ее дочь Аня обещает помогать матери, когда та вернется из-за границы; в юной девушке больше чувства ответственности, чем во взрослых людях, имеющих жизненный опыт.

Итак, кратко рассмотрев несколько произведений русских писателей, мы видим, что личности, не имеющие цели и воли к ее осуществлению, какими бы милыми и добродушными они не были, действительно являются “никуда не годными”, по меткому определению Добролюбова.