Русская деревня в 30-е гг. XX в. (по рассказу В. П. Астафьева «Фотография, на которой меня нет»)

Рассказ «Фотография, на которой меня нет» — отдельная глава из книги «Последний поклон», однако она воспринимается как самостоятельное произведение. В ней развивается сразу несколько тем, в том числе и тема деревенской жизни. Эта жизнь известна В. П. Астафьеву не понаслышке.

Он сам родился в селе, и пора его детства пришлась на тяжелый предвоенный период, поэтому деревенская жизнь описана им вполне реалистично и без прикрас.

В главе описаны события, происходящие с жителями сибирской деревни Овсянка. Это довольно глухое место,

где нет магазина, да и школа для ребят появилась совсем недавно.

Люди здесь во многом зависят от природы, окружающей их. Екатерина Петровна, бабушка главного героя, от имени которого ведется повествование, говорит так: «Какие наши достатки? Огородом, коровенкой да дровами живем».

Люди верят в приметы, придерживаются каких-то своих обычаев, правил, непонятных городскому жителю. Женщины при лечении больше доверяют заговорам и народным средствам, чем лекарствам.

Дети знают все особенности лесной жизни, голоса птиц и зверей, умеют избегать многих опасностей.

Особенной является и речь деревенских

жителей. Они используют диалектные слова, свойственные только для их местности: «талина» — ветла, верба; «куть», «середняя» — части избы. Также их разговор отличается обилием неправильных грамматических форм, просторечий.

В. П. Астафьев использует такой прием, чтобы читатель «услышал», как говорят герои произведения, почувствовал весь колорит жизни глухой сибирской деревни.

Центром деревенской жизни, ее движущей силой является школа. Учителя — это самые образованные люди во всей деревне и, наверное, по представлению местных жителей, самые могущественные. Таким образом, школа становится звеном, связывающим деревню со всем остальным миром. Учителя организовали магазин, где в течение нескольких дней старые вещи можно было обменять на все необходимое: в первую очередь, конечно, на тетради и карандаши, а также иголки, нитки, пуговицы.

Они же организовали ремонт школы, нашли учебники, пригласили в школу фотографа.

Учителя внесли в сумбурную, стихийную деревенскую жизнь свою лепту: они стараются сделать жизнь спокойнее, привнести в нее стабильность. Соответственно этому строится и жизнь деревни. Все жители любят, уважают и немного жалеют молодых учителей, приехавших из города в глушь.

Деревня словно по какому-то негласному уговору взяла их под свою опеку. Жители стараются помогать учителям, подсовывают им то молочко, то творожок, то туесок брусники.

Жизнь в деревне тяжела, люди живут бедно. Тем не менее им не чужды такие понятия, как дружба, ответственность, взаивыручка. И именно поэтому им так дорога школа — не просто место, где они, их дети и внуки получали знания, но и место, где они узнавали простые истины, учились жизни.

Именно в деревнях вырастали люди, крепкие, сильные, настоящие… «Всему миру известно прославленное имя — сибиряк».

Русская деревня несет на себе некоторый отпечаток традиционности: мало что в ней меняется с течением времени. Иногда только приезжает туда городской человек — учитель, как в рассказе В. П. Астафьева, или врач, внеся в деревенскую жизнь какие-то свои коррективы, но в целом все остается по-прежнему.

Русская деревня в изображении Астафьева предстает перед нами как светлый образ Родины. Из воспоминаний взрослого человека о событиях детства выпадает большинство отрицательных моментов, за исключением, быть может, самых резких. Именно поэтому астафьевская деревня так духовно чиста и красива.

Этим она и отличается от деревни, изображаемой другими писателями, например Солженициным, у которого деревня, полная противоположность астафьевской, нищая, живущая только одним — только бы прожить, не умереть с голоду, не замерзнуть зимой, не дать соседу получить то, что мог бы получить ты.

Произведения Астафьева потому и находят отклик в душах читателей, что многие также понимают и любят Родину и хотят видеть ее все такой же светлой и чистой, как видит ее автор.


Русская деревня в 30-е гг. XX в. (по рассказу В. П. Астафьева «Фотография, на которой меня нет»)