Роман мирового значения

В ранний период творчества Генрих Манн причислял Ведекинда (наряду со своим братом и А. Шницлером) к важнейшим литературным соратникам. Их дружба основывалась на общности жизненных и эстетических идеалов: “безобразию” капиталистического мира, пронизанного корыстными расчетами, они противопоставляли полнокровную красоту жизни.

И если Ведекинд самим построением своих пьес и характерами их персонажей намечал пути развития драматургии последующих периодов от экспрессионистов до Брехта, то творчество Генриха Манна играло аналогичную

роль в прозе. Творческий метод Генриха Манна продолжал антинатуралистические тенденции Ведекинда, хотя происходило это в иной области и привело к другим результатам. Творчество Г. Манна сконцентрировало в себе те черты, которые сделали немецкий роман XX века явлением мировой культуры.

До этой поры его значимость не была столь велика. В то время как французский, русский и английский роман добился в XIX веке мирового признания, произведения Келлера, Раабе и Фонтане были известны практически только немецкому читателю. Да и новым прозаикам, пришедшим в литературу на рубеже двух веков, оказывалось зачастую

не по силам найти адекватные художественные средства для отображения начинающейся эпохи империализма.

Буржуазному писателю стало, как никогда, трудно втиснуть новую проблематику в четкую фабулу и ясные человеческие характеры. Причина была не в недостатке фантазии, а в том, что для буржуазных писателей объективные исторические процессы уже не поддавались осмыслению. Наполненные разнообразными событиями сюжеты бульварных романов на деле были далеки от действительных событий, происходивших в жизни, по этой же причине вообще лишилась событийности “высокая” литература, по-своему пытавшаяся осмыслить действительность.

Еще большего успеха, чем отдельные “бестселлеры”, добились такие весьма плодовитые авторы “тривиальной литературы”, как К. Май (совокупный тираж до 1978 года – около 55 млн. экз.), Г. Куртс-Малер (совокупный тираж до 1974 года – свыше 30 млн. экз.), Л. Гангхофер (совокупный тираж до 1978 года – свыше 30 млн. экз.).

Будучи продуктом рыночной конъюнктуры и средством идеологической манипуляции, эти “бестселлеры” сыграли зловещую роль в формировании массового читательского сознания. Что же касается буржуазно-гуманистической литературы, то лишь очень немногие из ее произведений имели столь высокие тиражи (совокупный тираж книги Э. М. Ремарка “На Западном фронте без перемен” достиг к 1933 году 1 млн. экз., а роман Т. Манна “Будденброки” издавался до 1936 года в количестве 1,3 млн. экз.).

В “высокой” литературе этого периода превалировали саморефлексия, лирический импрессионизм, попытки расчленить на составные элементы целостные душевные переживания, благодаря чему повествовательная манера писателей обогащалась новыми открытиями, однако чтение произведений затруднялось. В разнообразных и весьма индивидуальных формах эта проблематика отразилась в творчестве целого ряда прозаиков, пришедших в литературу на рубеже XIX и XX веков.

Книги погибшего в Освенциме Георга Германа (1871-1943) “История Иеттхен Геберт” (1906), “Генриетта Якоби” (1908) и “Кубинке” (1910), действие которых происходит в Берлине, стали удачным образцом реалистического социального романа. В своих последующих произведениях (из которых особенно выделяются “Рядовой Вор-дельман”, 1930, и “Розовый Эмиль”, 1935), Г. Герман придерживался повествовательной манеры, сложившейся в романе XIX века.

Клара Фибиг (1860-1952) в романах “Бабья деревня” (1900), “Крест в Фенне” (1908), “Стоящие за воротами” (1910) и других, изображавших жизнь рабочих, продолжила социально-критические традиции писателей-натуралистов; однако в новых условиях одни лишь жалость и сострадание не давали писателю возможности проникнуть в сущность антагонизмов современного общества.

Эдуард Кайзерлинг (1855-1918) также принадлежит к числу последовате – Лей натуралистической школы. Особенно

Интересными оказались его произведения, в которых он писал о тех краях, откуда был родом, об аристократических семьях Прибалтики. В повести “Думала” (1909) и в романе “Вечерние окна” (1913) аристократы изображены с большой психологической достоверностью, как пресыщенные декаденты. Им противостоят яркие образы людей из народа (например, в рассказе “Солдатская Керста”, 1901) или образы женщин, порывающих со своим аристократическим окружением.

Рикарда Хух (1864-1947) обратилась в своих ранних романах “Воспоминания Лудольфа Урслея младшего” (1893) и “Михаэль Унгер” (1903) к теме поисков смысла жизни выходцами из буржуазной среды. “Неоромантические” увлечения сменились интересом к исторической проблематике в монографических эссе (“Распространение и упадок романтики”, 1902, “Великая война в Германии”, 1914, – эссе о Тридцатилетней войне). Работа над темами итальянского освободительного движения XIX века (“Рассказы о Гарибальди”, 1907; “Жизнь графа Федерико Конфалоньери”, 1910) предопределила формирование гуманистического мировоззрения писательницы.

Влияние неоромантизма ощутимо и в первых романах Бернгарда Келлермана (1879-1951) “Йестер и Ли” (1904) и “Море” (1910). Келлерману удалось преодолеть интроспективность позднебуржуазной прозы благодаря необычайно смелому расширению тематического диапазона. В своем фантастическом романе “Туннель” (1913) он повествует о драматической истории строительства трансатлантического туннеля, причем довольно значительное место в романе, что случалось нечасто, отведено показу антагонистических противоречий между трудом и капиталом.

Напротив, “Заметки Мальте Лауридса Бригге”, написанные Р. М. Рильке, как и романы швейцарского писателя Роберта Вальзера (1878-1936), были продиктованы тем мировоззренческим отношением к современности, которое делало невозможным сохранение традиционных повествовательных форм. Произведения Вальзера “Помощник” (1908) и “Якоб фон Гунтен” (1909) соединяли в себе автобиографическую достоверность с гротеском, обладающим высокой степенью обобщения, что положило начало прозе, нашедшей свое продолжение в творчестве Кафки, Деблина и Музиля.

Однако самым читаемым писателем-романистом этого периода стал Якоб Вассерман (1873-1934), причем именно потому, что сознательно продолжал строить романы на прочной сюжетной основе (он отстаивал необходимость фабулы для романа в своем литературно-теоретическом диалоге “Искусство рассказа”, 1904). Стремление дать широкую панораму общества и одновременно проследить судьбы отдельных героев, которых Вассерман вслед за традициями “романа воспитания” ведет к постепенному преодолению “сердечной косности”, наглядно отразилось в его романах “История юной Ренаты Фукс” (1900) и “Человечек с гусями” (1915), хотя приходится отметить и искусственность некоторых авторских решений. Наиболее убедительным результатом неизменной приверженности Вассермана к интересному сюжетному построению и нравственно-критическому освещению своего материала можно считать его роман “Дело Маурициуса” (1928).