Роман Маленькая хозяйка Сердца трех Джек Лондон (Лондон Джек)

Джек Лондон прожил недолгую, но яркую жизнь: она была полна романтики и трудных испытаний, изнурительной борьбы за право на признание и напряженной творческой работы, увенчанной непреходящими свершениями; вспомним о северных рассказах, о таких книгах, как “Белый Клык” или “Мартин Идеи”. Слава пришла поздно – к этому времени силы писателя уже были подорваны той тяжкой битвой со вкусами буржуазной публики и правами буржуазных издательств, о которой в “Мартине Идене” рассказано с такой достоверностью и глубиной.

После

“Мартина Идена” (1909) оставалось еще семь лет творчества. Но все реже и реже в многочисленных книгах, созданных им за это время, вспыхивали искры большого таланта и напоминало о себе то незаемное художественное видение Лондона, которое так поразило его первых читателей.

На позднем творчестве Лондона лежит печать усталости, в нем чувствуются измельчание и самоповторение.

Все это различимо и в “Маленькой хозяйке Большого дома” (1915) – романе, с которым автор связывал так много надежд.

Одному из своих корреспондентов он даже писал, что “Маленькая хозяйка” – “это как раз то, к чему

я стремился всю свою писательскую жизнь… Так эта книга необычна, так непохожа яа то, что я создавал прежде”. И позднее, когда роман уже вышел в свет, Лондон без тени иронии называл его своим лучшим произведением и одним из самых блистательных романов в мировой литературе.

Навряд ли возможно заблуждаться сильнее. Как раз свежести, нешаблонности так ощутимо недостает этому рассказу о “любовном треугольнике” с его трагической развязкой, предопределенной тем, что каждый из трех центральных героев стремится превзойти двух других душевным благородством и самоотверженностью. Лондон взял сюжет, десятки раз использованный и до него, причем, как правило, творцами слезливых бульварных мелодрам и душещипательных мещанских повестей, во множестве выбрасывавшихся на американский книжный рынок, чтобы тут же кануть в Лету.

Лондону не удалось в “Маленькой хозяйке” избежать напыщенной патетики, как и присущего подобной беллетристике стремления к подмене серьезного конфликта состязанием в условно понятом великодушии и рыцарстве.

Своим персонажам он придал черты, позаимствованные у золотоискателей Клондайка и покорителей южных морей, которых успели хорошо узнать и полюбить читатели прежних его книг. Паола, Дик, Ивэн Грэхем – все они наделены мужеством и упорством, жизнелюбием, чувством товарищества и жаждой справедливости. И все-таки лишь чисто внешне, а не по сути похожи они на описанных Лондоном жителей Северной страны, на его бунтарей, его мечтателей, которых неодолимо манит огромный мир, открывающийся за горизонтом скучного повседневного быта.

Исчезло главное – тот истинный драматизм обстоятельств, который в былых произведениях Лондона придавал высокий масштаб каждому человеческому поступку, резко обнажая духовную и нравственную сущность героев. На фоне того, что приходилось испытывать персонажам северных рассказов, интересы и волнения Паолы, Дика и Грэхема мелки, а круг их бытия замкнут будничностью, как ни старается Лондон окрасить ее в романтические тона. Оттого такой искусственной выглядит и вся изображенная писателем гармония отношений обитателей Большого дома с их многочисленными увлечениями – от разведения скаковых лошадей до споров о музыке и философии. Где-то рядом с поместьем Форрестов кипит настоящая жизнь, полная острейших конфликтов и высокого трагизма, но только слабые ее отголоски доносятся в живописную калифорнийскую долину – телеграммами из Мексики, где полыхает революция, упоминаниями о фермерских семьях, разоренных капиталистическим “прогрессом” и ищущих спасения на ранчо Дика, избравшего для себя роль миллионера-филантропа.

Действительность в “Маленькой хозяйке” остается где-то “за кадром”. Вот почему такими вымученными кажутся коллизии внутри “треугольника”, хотя здесь нет недостатка в страстных переживаниях и высоких душевных порывах.

“Вы говорили: “Джек Лондон, деньги, любовь, страсть”,- ироничная строка Маяковского (“Облако в штанах”) прекрасно передает то массовое восприятие творчества американского прозаика, которое укрепляли такие его книги, как “Маленькая хозяйка” или законченный за полгода до смерти кинороман “Сердца трех” (напечатан в 1919). В Лондоне тогда видели певца Приключения, поэта романтической любви, развертывающейся на фоне красочных, непривычных декораций. От него не ждали тонкости психологического рисунка, значительности проблем и коллизий.

В “Сердцах трех” он пошел навстречу запросам своего широкого читателя, выстроив интригующий сюжет и заботясь о динамизме действия гораздо больше, чем о логике и убедительности мотивов, которые движут его героями. В “Маленькой хозяйке”, наоборот, Лондон пытался опровергнуть свою устоявшуюся репутацию, создав произведение камерное, посвященное “вечной” теме и отмеченное устремлениями к психологизму.

Творческая удача не сопутствовала писателю. Тем не менее и поныне оба последних его романа сохраняют значение в истории литературы. Время по-новому расставило акценты: то, чем особенно дорожил сам Лондон,- “треугольник” в “Маленькой хозяйке”, внешняя занимательность в “Сердцах трех”,- теперь кажется наивным и поверхностным.

Но зато приобрели актуальность проблемы, затронутые в этих книгах лишь мимоходом, конфликты, которые полвека назад представлялись второстепенными и поэтому остались на периферии Повествования Лондона.

Читателю, открывшему “Маленькую хозяйку” сегодня, будут интересны, разумеется, не хитросплетения любовной интриги, увенчанной сентиментальным финалом, а прежде всего представления Лондона об истинных и ложных ценностях жизни, об идеале целостного, гармоничного, подлинно прекрасного человека и об условиях, которые могли бы сделать такой идеал осуществимым. Выведя на сцену Паолу, он показал этот идеал уже воплощенным в действительности и как художник потерпел фиаско его героиня обитает в условном мире и сама оказывается бесплотной условной фигурой. Но характерно, что все самое привлекательное в Паоле как и в других героях,- непосредственный результат жизни в согласии с вольными ритмами природы, в удалении oт торгашеской цивилизации, навязывающей человеку свои убогие понятия и нормы. Даже Дик, погруженный в практические заботы крупного предпринимателя м бдительно оберегающий свои деловые интересы, хотя бы отчасти еще сохраняет приметы человека, чья истинная жизнь далека от подобных забот.

Лучшие страницы романа те, на которых рассказано о молодости героя, когда без гроша в кармане он бродил по свету, деля матросский хлеб.

В “Маленькой хозяйке” Лондон вновь попытался нарисовать “естественного” человека, который встречается во многих его произведениях. Прежде эту роль выполняли у него индейцы, полинезийцы; изображая их, писатель оставался вереи правде жизни, и галерея персонажей, упорно сопротивляющихся бесчеловечным порядкам, которые насаждает “век стали”, явилась одним из самых значительных творческих завоеваний писателя. “Естественность” персонажей “Маленькой хозяйки” не убеждает – это была только мечта не находившая никакой опоры в американской реальности.

Тем не менее этот мотив чрезвычайно важен. Даже и в последние годы, отмеченные глубоким духовным кризисом, Лондон не утратил резко отрицательного отношения к буржуазному миру и его нормам. Разочаровавшись в социалистическом движении, он не находил действенных, путей противодействия таким нормам и заплатил щедрую дань иллюзиям вроде тех, которыми заполнена “Маленькая хозяйка”.

Однако пафос отрицания общественных отношений, построенный на антагонизме и конкурентной борьбе, не ослабевал у Лондона до конца.

Ему казалось, что Калифорния – это некий райский уголок, где возможно организовать жизнь так, чтобы были смягчены, если не полностью устранены коренные противоречия капиталистической системы. Богатая и просторная земля, щедрость природы – все это привлекало в Калифорнию тысячи обездоленных из разных концов Америки. Неподалеку от Сакраменто, в долине реки Сономы, Лондон приобрел дом, занявшись скупкой соседних участков и экономическими начинаниями наподобие форрестовских.

Сюда, в эти благословенные края, бегут, чтобы обрести душевный покой, герои его романа “Время не ждет” (1910), которым открылся последний период творчества Лондона. Сюда, к “естественному” бытию устремляются из “мглы города” персонажи “Лунной долины” (1913) прачка Саксон и возчик Билл, в полной мере изведавшие голод и нищету, несправедливость’ и отчаяние, и долина вознаграждает их бесконечными днями ничем не омраченной радости.

Проекты всеобщего счастья, излагаемые в “Маленькой хозяйке” Диком Форрестом, – это идеи, которые всерьез считал осуществимыми и сам Лондон, а жизнь не оставила от них камня на камне. Он звал к “опрощению”, которое одно способно исцелить мир от его безумств. Он утверждал, что мирная жизнь на лоне природы, фермерский труд и семейное счастье – панацея от всех бед.

Он верил, что социальные проблемы можно разрешить только нравственным совершенствованием и что для каждого наступит золотое время если только люди позабудут о пиратских правах большого бизнеса, о культе богатства, о жажде успеха любой ценой.

В “Маленькой хозяйке” широко отразились эти прекрасные, но бесплодные грезы. Нетрудно увидеть, насколько они эфемерны. Лондону вскоре предстояло убедиться в этом на собственном опыте. И вместе с тем существенно, что в утопических взглядах писателя давали себя почувствовать не только его личные заблуждения, но и десятилетиями жившие в американском народе надежды на справедливость, которая в конечном итоге должна вознаградить каждого, кто не боится работы и готов к поискам лучшей судьбы, какими бы трудными они ни были.

Здесь сказывались особенности исторической судьбы молодой американской нации: она формировалась в процессе освоения громадных территорий между двумя океанами, и даже к началу нашего столетия еще не исчезла вера, что на американском просторе обязательно отыщется никем не занятый уголок, свободная площадка, на которой можно будет строить жизнь согласно принципам равенства, справедливости и “естественности”.

“Маленькая хозяйка” была одним из последних отголосков этой мечты, владевшей миллионами американцев еще и в эпоху Джека Лондона, а Калифорния была последней надеждой. Эта надежда рухнула, соприкоснувшись с подлинным порядком вещей в буржуазной Америке. Поразивший королеву-индианку, попавшую вместе с героем романа “Сердца трех” Френсисом Морганом в Нью-Йорк, “великий американский бог” по имени Бизнес воздвиг свои алтари и в Калифорнии.

Трагическая развязка “Маленькой хозяйки” предопределена как будто сугубо интимными переживаниями персонажей – и при всем том в таком финале таится предчувствие катастрофы, которая ожидает выстроенный Диком Форрестом гармоничный мир, потому что слишком ненадежен фундамент этой гармонии.

“Сердца трех”, писавшиеся впопыхах и представляющие интерес главным образом как одна из первых, еще очень поверхностных попыток соединить возможности литературы и кинематографа, завершаются торжеством неустрашимых лондоновских героев. Но даже и в этой книге по-своему отозвались трагические конфликты, не признававшие облегченных решений: безжалостное истребление остатков индейской культуры незваными “цивилизаторами”, своекорыстное расхищение природных богатств, бесчеловечность нравов в том мире, где бушует битва за миллион.

Идиллия, которую старательно пытался изобразить в своих последних книгах Лондон, рассыпалась в прах, н как художник он не мог не признать закономерности такого итога, даже вопреки собственным верованиям и мечтам. Это главный вывод к которому приводят произведения, написанные Лондоном на закате его творческого пути.

Пройдет четверть века, и другой выдающийся американский писатель, Джон Стейнбек, в “Гроздьях гнева” покажет подлинное завершение того “великого исхода” в Калифорнию, о котором с таким энтузиазмом писал Лондон в поздних книгах. Согнанные экономическим кризисом со своей убогой земли, герои Стейнбека, рядовые фермеры, тоже отправятся в Калифорнию, вдохновляясь великой надеждой, и пополнят армию безработных, голодающих, отчаявшихся людей, чьим уделом оказались бесправие и нищета, которые им были уготованы под калифорнийским небом. Их не сломят испытания, они осознают себя частицей народа, и в их душе пробудится гнев против общества, обрекающего человека на такую судьбу.

Иллюзии развеются окончательно, и тогда последние книги Джека Лондона будут восприняты как свидетельства начала этого большого духовного процесса, многое определившего в американской истории нашего столетия.

А. Зверев