Роман “Герой нашего времени” о погибшей жизни незаурядной личности

Свобода человека становится высочайшей человеческой ценностью только на путях добра. Нет этого сочетания – и она может оказаться свободой самых античеловеческих, противоречащих природе человека, проявлений/свободой умирания в человеке человека. И это тоже подтверждает опыт жизни Печорина, ибо, как ни ценны и ни близки нам те истинные обретения, что есть в этом опыте, он не может быть истинным в своей цельности.

Указать на эту неистинность, осудить индивидуализм Печорина как жизненную программу, как философию жизни не составляет уже

для нас, сегодняшних людей, непосильной задачи.

Но в этом преимущество именно нашего времени, а наше время открывает перед нами эти возможности лишь потому, что вобрало в себя опыт, выстраданный предыдущими поколениями, – в том числе и поколением Печорина. Да, самому Печорину сбросить с себя вериги своего индивидуализма не удалось, хотя опыт этого индивидуализма и наталкивал его на истины, живое переживание которых несло в себе реальное отрицание индивидуализма. Похоже, что и сам Лермонтов, “сильно симпатизирующий с ним”, по словам Белинского, был где-то только на половине той дороги, которую указывало

ему и его герою живое переживание этих истин.

Но он их чувствовал, он их ощущал, и можно только поражаться той его проницательности и тому реализму, с которым он сумел указать на них (и в этом тоже предваряя Достоевского) в своей “истории человеческой души” Печорина. Всмотримся – на протяжении всего романа Печорин неустанно демонстрирует верность своему принципу: принимать страдания и радости других только в отношении к себе, как “пищу”, поддерживающую его душевные силы. Вторжение “в мирный круг честных контрабандистов”, вырванная из родной семьи и брошенная Бэла, упорное преследование княжны Мери, ее обманутая любовь, смерть Грушницкого, холодное пари с Вуличем, где ставкой жизнь человека…

И вправду, словно “топор в руках судьбы”, словно “орудие казни”! И – “всегда без сожаления”, всегда и во всем лишь “для себя, для собственного удовольствия…” Но что же? Каковы результаты? “Из жизненной бури я вынес только несколько идей – и ни одного чувства. Я давно уж живу не сердцем, а головой…”

Ну, а как с декларированным “первым моим удовольствием” подчинять “моей воле все, что меня окружает”? Насколько подтверждено то уверение, что “возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха” – “первый признак и величайшее торжество власти”, что “быть для кого-нибудь причиною страданий и радостей, не имея на то никакого положительного права”, – “самая… сладкая пища нашей гордости” и что счастье и есть не что иное, как “насыщенная гордость”?

Да, Печорин не устает “подчинять своей воле все окружающее”, служит “причиною страданий и радостей” других, “не имея на то никакого положительного права”, и, следовательно, недостатка ощущения “насыщенной гордости” у него нет. Но где же второй член тождества – счастье? Увы, вместо счастья – утомление и скука.

Попытки обмануть себя разнообразием насыщающей гордость “пищи” не дают результата – оказывается, что к жужжанию чеченских пуль можно привыкнуть почти так же, как к писку комаров, а невежество и простосердечие дикарки так же надоедает, как и кокетство знатной барышни… И даже в лучшем из забвений – истинной и глубокой женской любви – настоящего забвения все же опять – таки нет: ведь и ее дары, поглощаемые как пища для поддержания душевных сил, в сущности, уже не дары, а заранее взвешенное удовольствие. При известном житейском опыте в них нет с этой точки зрения никакой новизны: холодный рассудок, ведущий счет добытому, заранее знает порядок этих наслаждений, длительность и насыщающую способность каждого из них.

Каждый шаг Печорина – словно издевательская насмешка судьбы, словно камень, положенный в протянутую руку. Каждый шаг его с неумолимой последовательностью показывает, что полнота жизни, свобода самовыявления невозможны без полноты жизни чувства, а полнота чувств невозможна там, где прервана межчеловеческая связь, где общение человека с окружающим миром идет лишь в одном направлении: к тебе, а не от тебя.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Роман “Герой нашего времени” о погибшей жизни незаурядной личности