Роль образа Вулича в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”

Система образов романа М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”, как и вся художественная структура романа, подчинена, прежде всего, раскрытию авторского замысла через образ главного героя. Однако второстепенные персонажи самоценны, имеют вполне самостоятельное значение как полнокровные художественные типы.
Тема судьбы, предопределения и свободы воли выступает главной в лермонтовском произведении и отражает одну из граней авторского замысла. Наиболее ярко этот вопрос стоит в повести “Фаталист”. Не случайно она завершает роман

и является своеобразным итогом нравственно – философских исканий героя, а с ним и автора.
Тему судьбы можно раскрыть в сопоставлении образов Вулича и Печорина. Главный персонаж “Фаталиста”, как и главный герой всего романа, ощущает свою необычность, исключительность.
Страсть к игре в самом широком смысле – азартным играм, игре со смертью и игре с чувствами, упрямство, с котором поручик каждый раз начинает с надеждой выиграть, обличают в Вуличе нечто необычайно близкое, чем-то родственное Печорину, с его странной игрой с собственной жизнью. Печорин подвергает себя огромной опасности, похищая
Бэлу, выслеживая контрабандистов, соглашаясь на дуэль с Грушницким, и обезвреживая пьяницу казака. В этом отношении Вулич – двойник Печорина.
Однако в “Фаталисте Печорин сражается уже не с людьми и обстоятельствами, а с самой идеей судьбы, пытаясь доказать Вуличу и себе, что “нет предопределения”, что “часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка”. И здесь “фаталист” Вулич рассматривает в противопоставлении “скептику” Печорину, является идейным антиподом.
Таким образом, герои сходятся в своем единодушном стремлении проникнуть за пределы обыденности, постичь значение Рока и силу его власти над человеком. Но мы видим, что их отношение к судьбе, фатуму противоположно.
Кроме того, Вуличу присущи характерные для молодого поколения тридцатых годов девятнадцатого века духовная пассивность, чувство растворенности в собственной судьбе, утрата воли к жизни, “сильного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою”. Отсюда странная болезненная игра героя со смертью. Всю свою жизнь Вулич стремился оказаться сильнее фатума. Но вскоре из-за своих бессмысленных игр он погибает.

Его убивает казак.
В описании этой страшной и нелепой смерти выражается авторская ирония над определенным героем и слабостью человеческой природы вообще, но одновременно раскрывается и трагедия целого поколения людей, особая духовная “болезнь” эпохи.
Печорин тоже кажется фаталистом, недаром он тоже решает “испытать судьбу”.
Однако если Вулич, как истинный фаталист, действительно полностью вверяется року и полагается на предначертание, безо всяких приготовлений спускает курок пистолета в эпизоде у майора, то Печорин в подобных обстоятельствах действует совсем иначе. Он бросает в окно казаку – убийце, заранее продумав план действий и предусмотрев множество деталей.
Сопоставляя этих героев автор пытается решить вопрос человеческой свободы. Так, Печорин заявляет: “И если точно есть предопределение…, почему мы должны давать отчет в наших поступках?” Тем самый герой, в отличие от Вулича, выражает позицию духовно независимой личности, которая в своих мыслях и действиях опирается прежде всего на собственный разум и волю, а не сомнительные “небесные” предначертания. Одновременно с этим, отчет человека во всех своих словах и поступках в первую очередь перед самим собой увеличивает не только меру его личной свободы, но и личной ответственности – за жизнь свою, за судьбу мира.
Об этом Печорин говорил еще после дуэли с Грушницким, причисляя себя к тем, кто имеет “смелость взять на себя всю тягость ответственности”, не перекладывая ее на обстоятельства. Вспомним также разговор с Вернером перед дуэлью, в котором герой замечает: “во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…”
Итак образ Вулича служит всестороннему раскрытию характера центрального персонажа романа и, следовательно, воплощением всего авторского замысла.
Наконец, введение Вулича в систему образов романа позволяет автору наиболее полно и достоверно изобразить социально – духовные противоречия тридцатых годов: его пассивность, слепую веру в избранность человека судьбой и, одновременно, действенную позицию части этого поколения в попытке противостоять предопределенности.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (2 votes, average: 3.00 out of 5)
Loading...

Роль образа Вулича в романе М. Ю. Лермонтова “Герой нашего времени”