Роль гиперболы в изображении Башмачкина в повести Н. В. Гоголя “Шинель”

Повесть “Шинель” Н. В. Гоголя входит в цикл “Петербургские повести”. В нем писатель изображает быт и нравы жителей Петербурга, рисует их психологию. Повесть “Шинель” считается выдающимся произведением Гоголя. Ее идейно-художественные особенности были оценены многими русскими и зарубежными писателями. “Шинель” считается образцом русской реалистической повести.

Недаром писатели последующих поколений считали, что “все они вышли из гоголевской “Шинели”.
В центре повествования – судьба чиновника самого

низшего разряда Акакия Акакиевича Башмачкина. Гоголь описывает нам жизнь и смерть “маленького” человека. Чтобы глубже и полнее раскрыть образ Башмачкина, Гоголь использует такой художественный прием, как гипербола. Можно сказать, что в изображении Акакия Акакиевича переплетаются реализм, гипербола и фантастика.

Гиперболические нотки просматриваются везде, уже начиная с описания крещения героя. Долго мучались, выбирая имя младенца, но не нашли ничего лучше имени Акакий: “Ну, уж я вижу, что, видно, его такая судьба. Уж если так, пусть лучше будет он называться как и отец его.

Отец был Акакий, да

пусть и сын будет Акакий”. Таким образом, подчеркивается неизбежность судьбы героя. Его предки были мелкими чиновниками, и сам он не может прыгнуть выше своей головы. Гиперболически выглядит речь Башмачкина.

Говорит он только предлогами, наречиями и частицами, никак не может закончить фразу. Это подчеркивает крайнюю робость героя, забитость, неуверенность.
Гипербола усиливается, когда начинается описание службы Акакия Акакиевича в департаменте. Человек, не блещущий умом и не имеющий никаких интересов, кроме служебных, Акакий Акакиевич жил своими бумагами: “Вряд ли где можно было найти человека, который так жил бы в своей должности… он служил с любовью”. Действительно, в простом переписывании бумаг он находил свой “разнообразный и приятный мир”. Только никто не замечал этого его служебного рвения, получал он самую маленькую зарплату в департаменте, но ему было все равно: “Вне этого переписывания, казалось, для него ничего не существовало”.

Можно сказать, что Башмачкин был по-своему счастлив. Но мирное течение его жизни было нарушено чрезвычайным происшествием: Акакию Акакиевичу срочно понадобилось сшить новую шинель. Ради этого ему пришлось урезать себя во всем: не зажигать лишний раз свечу, не ужинать по вечерам, ходить по улицам на цыпочках, чтобы не натирать обувь, не занашивать белье и так далее.

Все эти лишения он с лихвой замещал мыслью о будущей шинели. Эта мысль стала для него подругой, скрашивающей его одинокую, убогую жизнь: “Он сделался как-то живее, даже тверже характером, как человек, который уже определил и поставил себе цель”. Само провидение помогало Акакию Акакиевичу, и скоро он набрал вожделенные восемьдесят рублей.

Вместе с портным Петровичем они выбрали все самое лучшее, и, наконец, шинель была готова.
Можно сказать, что шинель вернула Башмачкина к жизни. Он впервые за несколько лет вышел на вечерние улицы Петербурга, обратил внимание на огромные перемены, произошедшие в городе, любовался на женскую ножку, изображенную в витрине магазина, иронически(!) усмехнулся, увидев прическу какого-то франта.
Но недолго длилось преображение Акакия Акакиевича. Он и дня не проходил в своей обновке. На следующий день вечером ее украли. Это было страшнейшее потрясение для Башмачкина.

Он решился на невиданный для него поступок – бороться за свою шинель. Но чиновничья машина не дала ему никакого шанса. Башмачкин добрался даже до “значительного лица” и посмел ему перечить. “Значительное лицо” обвинило Башмачкина в вольномыслии. После этого “Акакий Акакиевич так и обмер, пошатнулся, затрясся всем телом и никак не мог стоять… он бы шлепнулся на пол; его вынесли почти без движения”.

После этого Башмачкин заболел и умер. В этом также проявляется гипербола: шинель стала для героя целью, смыслом, опорой всей жизни. Без нее существовать он больше не смог.
Но на этом повесть не заканчивается. Далее гипербола перерастает в фантастику. В Петербурге появился призрак в виде чиновника.

Он искал пропавшую шинель и под этим предлогом сдирал шинели со всех прохожих, независимо от чина. В этом ходячем мертвеце узнали Акакия Акакиевича. В конце концов, от “рук” привидения пострадало и “значительное лицо”, которое тоже лишилось своей шинели: “Твоей-то шинели мне и нужно! Не похлопотал об моей, да еще и распек, – отдавай же теперь свою!”
Так, после смерти Башмачкина восстанавливается справедливость. Кроме того, в фантастических сценах звучит мысль Гоголя о равенстве всех людей. Их отличие только в шинелях, а человеческая сущность у всех одна. Можно сказать, что в этих сценах он встает на защиту маленького человека, “униженного и оскорбленного”.

Человека, потерявшего свою сущность и ставшего безликим винтиком в огромной машине Петербурга.
Таким образом, при создании образа Акакия Акакиевича Башмачкина основным художественным приемом является гипербола, перерастающая в фантастику. Преувеличением наполнен весь образ Башмачкина. Иногда очень трудно разделить, где реальные факты из жизни бедного чиновника, а где уже применяется гипербола.

Мне кажется, что именно этот художественный прием автор использует для того, чтобы показать весь ужас положения маленького человека в большом городе. Такое существование зависит не только от вышестоящих людей, имеющих власть, но и от самого маленького человека, позволяющего себе существовать, подобно растению.