Рецензия на книгу стихов И. Бунина

Поэзия есть внутренний огонь всякого таланта.
Ф. М. Достоевский
Второй съезд писателей встретил овацией слова о том, что И. Бунин должен быть возвращен русской литературе. И он был возвращен. Выли возвращены на родину драгоценнейшие бунинские произведения, а в их числе великолепная лирика.
О прочитанной мной книге стихов поэта писать трудно, почти невозможно, так же как и о самом Бунине. Он так талантлив, так щедр, так многообразен, так беспощадно и точно видит любого человека, так удивительно ясно, одновременно строго и нежно говорит

о природе, неотделимой от течения человеческих дней, что писать об этом, как говорит ся, “из вторых рук” бесполезно и почти бессмысленно.
Бунина надо читать и навсегда отказаться от попыток рассказывать обыденными, не бунинскими словами о том, что написано им с классической силой и четкостью.
Нельзя рассказать своими словами “Ненастный день потух…” Пушкина, “Над вечным покоем” Левитана или “Воздушный корабль” Лермонтова. Поэтому я не буду делать напрасных попыток пересказывать Бунина и толковать его стихи применительно к “злобе дня”.
“Злоба дня”, иными словами, понятие современности, не может существовать без теснейшей связи со всем, что предшествовало нашему времени и что в какой-то мерс его определило.
Книга стихов Бунина тем и замечательна, что она целиком – в своем времени и вместе с тем связана живой связью с прошлым нашего народа. В поэзии Бунина, на мой взгляд, явственно присутствует и ощущение жизни как длительного и, в основе своей, прекрасного пути от рождения человека до его смерти.
Сборник лирики поэта – это не только прославление России, не только итог жизни Бунина, не только выражение глубочайшей и поэтической его любви к своей стране, выражение печали и восторга перед ней, изредка блещущего со страниц книги скупыми слезами, похожими на редкие ранние звезды на небосклоне. Вспомним строки из стихотворения “Родине”:
Они глумятся над тобою,
Они, о родина, корят
Тебя твоею простотою,
Убогим видом черных хат…
Прочитанная мною книга стихов И. Бунина свидетельствует о том, что поэт прожил сложную, противоречивую жизнь. Он много видел, знал, много любил и ненавидел, много трудился, не раз ошибался, но всю жизнь величайшей, нежнейшей, неизменной его любовью была родная страна Россия.
Срединная наша Россия предстает у Бунина в прелести серых дней, покое нолей, дождях и туманах, а порой в бледной лучезарности, в тлеющих широких закатах:
He видно птиц. Покорно чахнет
Лec, опустевший и больной.
Грибы сошли, но крепко пахнет
В оврагах сыростью грибной.
Глушь стала ниже и светлее,
В кустах свалялася трава,
И, под дождем осенним тлея,
Чернеет темная листва.
Здесь уместно будет сказать, что у Бунина редкое и безошибочное ощущение красок и освещения. Мир состоит из великого множества соединений красок и света. И тот, кто легко и точно улавливает эти соединения, – счастливейший человек, особенно если он художник или писатель.

В этом смысле Бунин был очень счастливым поэтом. С одинаковой зоркостью он видел все: и русское лето, и пасмурную зиму, и “свинцовые, спокойные дни поздней осени”:
И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Есть некая крепкая связь между такими явлениями, как свет, запах, звук и цвет. В чем эта связь? Хотя бы в том, что, глядя на неизвестные, похожие на огромные крокусы, цветы, на картине Ван-Гога, глядя на плотный свет, напоминающий прозрачный сок каких-то заморских плодов, неожиданно вдыхаешь сладковатый дразнящий запах этих плодов и свежее и слабое дыхание сырого морского песка.

Этот запах как бы доносил ветер с чужих островов.
Читая Бунина, часто ловишь себя на ощущениях такого же рода. Краска рождает запах, свет – краску, а звук восстанавливает ряд удивительно точных картин. Все это вместе рождает особое душевное состояние то сосредоточенности и печали, то легкости и радости жизни с ее теплыми ветрами, шумом деревьев, милым смехом детей и женщин:
В чаще шорох потаенный,
Дуновение тепла.
Тополь, сверху озаренный,
Перед домом вознесенный,
Весь из жидкого стекла.
Перед нами бесчисленное множество раз воспетая лунная ночь. На первый взгляд ничего такого особенного в этой ночи нет.
Тополь серебрится под луной. Ночь тепла и прекрасна. Ho чтобы до конца оценить стихотворение “Восход луны”, нужно быть очень внимательным, вслушаться в тишину ночи, различить еле уловимы шорохи в чаще. И после всего этого вдруг изумиться удивительной красоте тополя, высящегося над домом.

Бунин же для него нашел прекрасный образ -“весь из жидкого стекла”.
Может быть, это просто красивая фраза?
Вдумаемся: гляну – витые листья в лунном свете похожи именно на стекло. В стекле же есть и другие необходимые качества, родственные листьям тополя, – тяжесть и плотность. Ho сравнение просто со стеклом сделало бы картину слишком неподвижной, мертвенной.

Поэтому тополь “из жидкого стекла”, расплавленного, теплого, сверкающего.
Тополь льется, серебрится,
Весь трепещет и струитсяСтекловидною водой.
И мы поражаемся недопустимой нашему зрению поэтической зоркости.
Так один по-настоящему новый образ осветил все стихотворения Бунина. В этом небольшом, казалось бы, открытии выразилось настроение сдержанного восторга перед красотой природы.
Русский пейзаж с его мягкостью, застенчивыми веснами, с его невзрачностью, которая через короткое время оборачивается тихой печальной красотой, нашел, наконец, своего выразителя, никогда не пытавшегося его приукрасить. He было в русском пейзаже даже самой малой малости, которую бы не заметил и не описал Бунин.
Язык поэзии Бунина прост, почти скуп, чист и живописен. Ho вместе с тем он необыкновенно богат в образном и звуковом отношениях – от Кимбального пения – до звона родниковой воды, от размеренной чеканности – до интонаций удивительно нежных, от легкого напева – до гремящих библейских обличений, а от них – до меткого, разящего языка орловских крестьян.
Говоря о Бунине, невольно делаешься человеком навязчивым. Все время хочется показать собеседнику-читателю прекрасные места бунинской книги, одно за другим.
Все кажется, вот это – последнее. Ho оказывается, что дальше – еще лучше, и нет сил промолчать о нем. Чем больше читаешь Бунина, тем яснее становится, что он почти неисчерпаем.

Во всяком случае нужно много времени, чтобы осмыслить все им написанное и узнать бунинскую бурную, неспокойную и стремительную в своем движении жизнь.
А самое главное, мы словно заново чувствуем, как зелена трава, прозрачно небо, зеркально озеро. Как все это постоянно и в то лее время изменчиво. Читая Бунина, мы учимся видеть, слушать, наблюдать.
Учимся называть краски и формы, запахи и звуки природы. Учимся ценить полновесный смысл слова.