РЕАЛИЗМ И РЕАЛЬНОСТЬ

РЕАЛИЗМ И РЕАЛЬНОСТЬ

В преподавательской среде широко известен ответ уче­ника на вопрос о реализме: “реализм правдиво изобража­ет реальность”. Простодушному ученику невдомек, что, пользуясь таким вот нехитрым критерием, мы и фон- визиновского “Недоросля”, и державинскую “Фелицу”, и карамзинскую “Бедную Лизу”, и уж тем более “Путе­шествие из Петербурга в Москву” неистового Радищева отнесем к реализму – потому что правдиво, что и гово­рить, изображена в этих произведениях реальность.

А вот гоголевской

“Шинели” в реализме будет отказа­но – поскольку реальность в ней наполовину фантасти­ческая. На самом же деле реализм – когда мы говорим о художественной системе – отличается от иных систем пристальным вниманием к причинно-следственным свя­зям в характерах, поступках и событиях, стремлением к анализу свойств и проявлений действительности, вос­произведением жизни в формах, адекватных самой жизни, изучением обусловленности человека, общества, бытия. Художественная задача писателя-реалиста – не “изобра­зить”, а “исследовать” жизнь.

Разница – принципиальная.

Поэтому “Недоросль”,

демонстрирующий нам людские пороки и добродетели, воплощенные в условных персона­жах, – это далеко еще не реализм, хотя уже и не совсем классицизм. “Бедная Лиза”, живописующая трагическую пастораль, в которой все герои без вины виноваты, – об­разцовый сентиментализм. А вот “Шинель” – реализм, причем в его наивысшей концентрации, несмотря на всю фантасмагорическую вторую часть с призраком чиновни­ка, отнимающим у ездоков шинели. И “История одного го­рода” Салтыкова-Щедрина – реализм, хоть и живописует о начальнике, у которого в голове вместо мозгов пиликает органчик.

Основное отличие – в стремлении художни- ка-реалиста докопаться до сути изображаемого явления, во всей его причинно-следственной красе.

Литературовед Виктор Шкловский восхищался: “Какая умница Пушкин! У него все как положено: звезды – ввер­ху, море – внизу”. И правда:

В синем небе звезды блещут,

В синем море волны хлещут;

Туча по небу идет,

Бочка по морю плывет.

Даже положение слов в строке соответствует положению вещей в мире. Божественная гармония. Пушкин всерьез заботился о том, чтобы в его стихах пространство и вре­мя были адекватны жизненному пространству и времени. “Время в романе исчислено по календарю”, – с гордостью писал он в письме, и мы и вправду обнаружим, что поры года в “Онегине” сменяют друг друга неумолимо и обяза­тельно, вне художественной воли поэта, так же, как это происходит в жизни, а поступки героев укладываются в хронотоп так же незаметно и надежно, как укладываемся и мы в свои жизни.