Пушкинская “Сцена из Фауста” – произведение общечеловеческое

Пушкин дает свое решение трагедии Фауста – с реалистических позиций. Поэт психологически точно и правдиво изображает неминуемый переход от скуки, равнодушия и презрения к людям к яростной, жестокой ненависти к ним. Оттого-то его герой и ставит новую и страшную задачу перед Мефистофелем – увидев в море белеющий парус приближающегося к берегам Голландии корабля, он требует – “Все утопить”! Этим приказом и кончается “Сцена”.

Эволюция героя, прослеженная аналитически, в психологическом ключе – от горькой жалобы “Мне

скучно, бес” до зловещего и жестокого приказа “Все утопить”, – и объясняет неминуемую катастрофу человека, доверившегося философии индивидуализма, увидевшего в ней оружие и средство самоутверждения и самореализации.

И в этом проявилась всемирность Пушкина: он свободно обращался к мировому образу, к Фаусту, объясняя его судьбу. Протеизм, помогая перевоплощению, позволял Пушкину дать ответ на общественные, философские и нравственные вопросы и проблемы, стоявшие перед человечеством нового века, опираясь на опыт исторического, социального и общественного развития России. Борьба Пушкина с романтизмом,

моментом которой была и “Сцена из Фауста”, диктовалась высоким сознанием долга писателя.

Использование мировых образов и сюжетов оказывалось в решении этих задач наиболее эффективным. Именно поэтому после “Сцены из Фауста” родился у Пушкина замысел других драматических сцен, которые и были осуществлены в первую болдинскую осень.

В освещении Пушкиным проблемы Фауста проявилась самобытная русская мысль. Конечно, на этом решении лежит печать личной гениальности Пушкина-художника. И все же решение это – не только плод данной индивидуальности оно уходило корнями в русскую жизнь, в русскую историю, питалось богатыми традициями русского самосознания, выражало его и одновременно формировало на новом историческом этапе.

Не случайно те же всеобщие философские проблемы понимания человека и путей его самореализации в наступившем “железном веке” по-своему, но с тех же позиций русского национального опыта решались и Лермонтовым в “Демоне”.

Реальная роль Пушкина в преодолении русской литературой романтизма, в освобождении ее от индивидуалистического идеала человека практически не изучена. Не рассмотрено и восприятие русскими писателями той эпохи отдельных произведений Пушкина, с которых с наибольшей отчетливостью проявлена их антиромантическая направленность. В этой связи заслуживают внимания суждения В. Кюхельбекера.

В своем “Дневнике” 5 февраля 1841 года, после знакомства со статьей В. Белинского о романе Лермонтова “Герой нашего времени”, В. Кюхельбекер записал: роман этот есть “вариация на пушкинскую “Сцену из Фауста”” . Несомненно, Кюхельбекер имел в виду образ Печорина и его философию. Мысль эта, волновавшая ссыльного поэта, получила развитие в третьей части его мистерии “Ижорский”. Поэт влагает в уста Кикиморы беспощадную характеристику романтиков-индивидуалистов:

Герой сороковых годов Без сердца, без друзей и без врагов; Он даже самого себя не любит, Не мстит, а если губит, Так потому, что скучно и что вник В ничтожество людей – ему сказал рассудок: Их нечего беречь. Он истинно велик. Он убежден, что все на свете предрассудок, Все вздор.

В одном из вариантов предисловия к мистерии “Ижорский” Кюхельбекер так представляет глазного героя: в первой части “душа его требует не наслаждения – он пресытился наслаждениями. . .”, “людей Ижорский от всей души презирает, но еще не ненавидит…” “Сцена из Фауста” надолго запала в душу В. Кюхельбекера. Глубоко понимая ее, поэт учитывал открытие Пушкина и при оценке романа Лермонтова и при написании собственной мистерии.

В сороковые годы к проблеме Фауста обратился И. С. Тургенев. Эпоха рождения в Германии идеала свободной и независимой личности, указывал Тургенев, определяется как эпоха романтизма. “. . .Романтизм есть не что иное, как апофеоза личности. Он готов толковать об обществе, об общественных вопросах, о науке; но общество, так же как и наука, существует для него – не он для них”.

В это время и появился Гете, “которому суждено было выразить собой всю сущность своего народа и своего времени”; “Как великий немецкий поэт, он создал “Фауста”.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Пушкинская “Сцена из Фауста” – произведение общечеловеческое