ПУШКИНСКАЯ ЛИРИКА ДРУЖБЫ И ЛЮБВИ

В многочисленных стихотворениях, по-
священных друзьям и возлюбленным, рас-
крылось понимание поэтом этих высших
жизненных ценностей, созданы яркие образы
друзей и любимых женщин. Дружба и лю-
бовь для ПушкинА – спутники юности, они
возникают в “вихре жизни молодой” и сопро-
вождают человека всю его жизнь. Потреб-
ность ПушкинА в дружеском общении, в по-
нимании и поддержке друзей была столь же
неизменной, как и потребность любить и
быть любимым. Дружбу Пушкин понимал не
только как отношения, возникающие

между
двумя людьми. “Дружество” для него – это
целый круг людей, близких “по судьбе”, это
“братство”, “наш союз”, сложившийся еще
в лицее. Манифест дружбы – строфа из
“19 октября”:
Друзья мои, прекрасен наги, союз!
Он как душа неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен
Срастался он под сенью дружных муз…
Дружбу Пушкин понимал и как “сладост-
ный союз”, связывающий между собой поэтов.
В стихотворении “К Языкову” основой это-
го союза названо творчество, вдохновение:
Они жрецы единых муз;
Единый пламень их волнует;
Друг другу чужды по судьбе,
Они родня по вдохновенью.
В стихах ПушкинА о дружбе неизменно
присутствует философский мотив судьбы
(“19 октября”). Размышления о друзьях под-
талкивали поэта к анализу собственной судь-
бы, создавали психологический и философ-
ский фон многих его стихотворений. Лицеисты,
разбросанные по всему свету, как бы соеди-
нялись в лирическом мире ПушкинА.
Дружеское участие, дружеская поддерж-
ка для ПушкинА – высшие проявления чело-
вечности, требующие мужества, воли, готов-
ности исполнить свой долг (“И. И. Пущину”).
Сила дружбы прочнее тюремных цепей, луч
лицейского братства способен рассеять мрак
заточенья – такова главная мысль поэта.
В отличие от дружбы, в которой Пушкин
ценил постоянство, верность, любовь рассма-
тривалась им как чувство преходящее. Оно,
подобно буре, давало ему мощный источник
вдохновения, лишая его свободы, подчиняя
“страстям мятежным”. И в шедеврах пуш-
кинской любовной лирики (“Я помню чудное
мгновенье…”, “Я вас любил…”, “На холмах
Грузии…”) говорится именно о чувствах по-
эта, а не об отношениях, связывавших его
с возлюбленными. Любовь ПушкинА-лири-
ка – предмет высокой поэзии. Она словно
выведена за пределы быта, житейской
“прозы”.
Стихи ПушкинА – вовсе не дневник его
любовных побед и поражений. В них запе-
чатлена не только психологическая правда
любовных переживаний, но и выражены фи-
лософские представления поэта о женщине
как об источнике красоты, гармонии, неизъ-
яснимых наслаждений. Пушкин воспел жен-
щину. В стихах оживают его “любви плени-
тельные сны”. Это стихи-воспоминания, в
которых поэт чутко прислушивается к себе,
стремится выразить в слове психологичес-
кую уникальность и в то же время сходство
своих любовных переживаний. Говорить
о любимой поэту столь же сложно, как и об
абсолютной красоте или о высшем блаженст-
ве, поэтому образы женщины создаются
с помощью сравнений и аналогий (“Мадона”).
Любовь, “замыкая” перечисление того, что
заставляет душу поэта “пробудиться”, как бы
венчает все, из чего состоит жизнь. Именно
любовь способна дать человеку высшее на-
слаждение. Любовь – символ духовного воз-
рождения. Даже сама надежда на “позднюю”
любовь способна примирить поэта с мрачной
и безрадостной жизнью. Надежда на то, что
новая любовь впереди, – самая высокая и
светлая (“Элегия”).
В стихотворении “На холмах Грузии…”
любовь оживает не только потому, что поэт
вспомнил о любимой. В ней источник новых
ярких переживаний, она – искра, зажигаю-
щая сердце, которое не может не любить. По-
следние строки (“И сердце вновь горит и лю-
бит – оттого, что не любить оно не может”)
особенно важны для понимания стихотворе-
ния и той идеи любви, которой вдохновлена
лирика ПушкинА: вечна сама потребность
любить, чувство возникает в сердце как эхо
женской красоты и гармонии. Даже чужая,
неведомая любовь способна наполнить душу
поэта “мечтою странной”, воскресив целый
рой воспоминаний о своей и “чужой” молодо-
сти, о красоте и счастье (“Цветок”).