Пушкин в представлениях поколения 70-80-Х годов XX века

В одном из лирических отступлений “Евгения Онегина” Пушкин обращался к будущим своим читателям, к потомкам:

…Отдаленные надежды Тревожат сердце иногда Без неприметного следа Мне было б грустно мир оставить. Живу, пишу не для похвал; Но я бы, кажется, желал Печальный жребий свой прославить, Чтоб обо мне, как верный друг, Напомнил хоть единый звук. И чье-нибудь он сердце тронет; И сохраненная судьбой, Быть может, в Лете не потонет Строфа, слагаемая мной; Быть может (лестная надежда!).

Укажет будущий невежда На мой прославленный портрет

И молвит: то-то был поэт!

С теми, “чья память сохранит…” его “летучие творенья”, поэт говорит доверительно, искренне, с обычной для него легкой иронией. Однако за ироническими и простодушными интонациями угадываются нешуточные заботы, размышления о том, какой будет память о нем и о его поэзии. Мысли, тревожившие сердце поэта, звучат как вопрос к нам, сегодняшним его читателям.

Какой же отзвук рождает у наших современников имя Пушкина?

Для наглядного представления об эволюции пушкинского образа на первых страницах книги мы предлагали читателю совершить воображаемую экскурсию по галерее

– собранию пушкинских портретов. Чтобы продемонстрировать масштабы нынешнего интереса к поэту, особенности восприятия его в 70-80-е годы нынешнего века, следовало бы совершить аналогичную экскурсию, но уже не по галерее, а по огромному многоэтажному Пушкинскому мемориалу, в котором была бы отражена жизнь поэта в памяти нашего поколения. Такого мемориала пока нет, так что и путешествие по нему возможно лишь мысленное, воображаемое.

Правда, прообраз его, научно-культурный центр, создается сейчас в Пушкинских Горах.

Не ожидая завершения развернутых в пушкинском заповеднике работ, попытаемся предположить, что можно увидеть в таком необычном пантеоне. Интересное сопоставление: первый тираж “Руслана и Людмилы” составил всего 1200 экземпляров, а трехтомное издание по свободной подписке в 1985-1987 годах вышло тиражом почти в 11 миллионов!

Как связаны тиражи пушкинских книг с образом поэта, с представлением о нем читателей? Непосредственно. Помните, друг поэта Иван Пущин в грустные минуты своей жизни утешал себя тем, что поэт не умирает и что Пушкин всегда жив для тех, кто умеет отыскивать его, живого, в бессмертных его творениях.

Для этого очень важно, чтобы его книги были доступны. Самые разные издания – от специальных для детей до академических, до иллюстрированных многими выдающимися живописцами – есть теперь почти в каждой семье. Эти издания полностью освобождены от распространенных, особенно в прошлом веке, неверных текстологических трактовок.

Произведения предстают такими, какими вышли из-под пера поэта, с учетом последней авторской воли, то есть тех поправок, которые вносил сам Пушкин.

Наиболее авторитетным до сих пор остается 16-томное собрание сочинений (в 21 книге) издания Академии наук СССР, вышедшее в свет в 1937-1949 годах. Оно охватывает массив основных пушкинских рукописей. Но со времени, когда создавалось это собрание сочинений, сделано немало открытий, которые учитываются в более поздних собраниях.

С середины 80-х годов начата подготовка к выпуску нового 35-томного Академического собрания сочинений Пушкина. В него, помимо фонда завершенных произведений и рукописей, вариантов, будут включены научные комментарии – текстологические, историко-литературные, энциклопедические. Это издание готовится к выпуску к двухсотлетию со дня рождения поэта.

“Библиопушкиниана” включает трудно исчислимое разнообразие тем, направлений, отражающих многоплановость нынешних интересов к поэту. Наш современник Александр Кушнер, определяя истоки потребности в Пушкине во второй половине 80-х годов XX века, отметил, что поэзия его и сам поэт, его жизненный опыт, его прозрения, мудрость, откровения “всегда с нами, растворены в нашей крови”. Перекликаясь с ним, Геннадий Гоц пишет, что Пушкин необходим как воздух, вода…

…Как вешний воздух, плеск реки, Как первый снег в просторе синем, То чудо сказочной строки И гордой песни о России. Свободы, мужества полны, Добра и чести, гимны эти В краях неведомых слышны На пробудившейся планете. Но необъятен океан, Неисчерпаем, мир поэта: В его глубинах – тайна света, Который нам, как солнце, дан…

Много любопытного открывается при знакомстве с трудами исследователей-пушкинистов, историков, литературоведов. Литература, посвященная поэту, его времени, “его окружению, огромна. Авторы биографий, исследований об отдельных периодах жизни поэта, создатели популярных книг о нем понимают, что образ Пушкина складывается в общественной памяти нашего поколения на фоне все более растущего интереса к истории, пушкинской эпохе, движению декабристов, литературному и бытовому окружению поэта. Читатели стремятся составить свое мнение о поэте на основании знаний о нем.

Это не простое стремление к “узнаванию”, не рационалистическая тяга к информации только, но искреннее желание приобщиться к духу того времени, вникнуть в суть исторических событий прошлого и в смысл человеческих деяний. Это стремление приобщиться к поэту, прочувствовать умом и сердцем его творчество.

Многие качества и свойства пушкинской натуры притягательны для наших современников. Это и “все отзывчивость” поэта, феноменальная разносторонность интересов, творческих проявлений, энциклопедизм, широта кругозора, вулканическая созидательная энергия.

Все отчетливее осознается, что “вечно растущее явление” – Пушкин не только не замкнут рамками его наследия, но и что современная культура впитывает его личный жизненный опыт, преподанные им идеалы нравственного, творческого поведения.

У каждого поколения, открывающего образ поэта, оказываются преимущественные пристрастия к истории его жизни, к тем или иным эпизодам биографии, которые воспринимаются как наиболее показательные для понимания его личности. Так, в первые годы Советской власти, на заре становления новой культуры, в центре внимания оказывались чаще всего юность Пушкина, периоды ссылок и возвращение, то есть время приблизительно до второй половины 20-х годов XIX века. Последнему десятилетию; жизни поэта уделялось сравнительно мало внимания.