Психологизм и особенности внешней изобразительности Бунинской прозы

Иван Алексеевич Бунин – величайший писатель рубежа XIX-XX вв. Он вступил в литературу поэтом, создал замечательные стихотворные произведения. 1895 г. …Опубликован первый рассказ “На край света”.

По­ощряемый похвалами критиков, Бунин начинает заниматься литературным творчеством. Иван Алексеевич Бунин – лауреат самых различных пре­мий, в том числе и лауреат Нобелевской премии по литературе 1933 г.

В 1944 г. писатель создает один из замечательнейших рассказов о любви, о самом прекрасном, значительном и высоком, что есть на Земле,

– рас­сказ “Чистый понедельник”. Об этом своем рассказе Бунин говорил так: “Благодарю Бога, что Он дал мне написать, Чистый понедельник””.

В рассказе “Чистый понедельник” особенно ярко проявились психо­логизм бунинской прозы и особенности “внешней изобразительности”.

“Темнел московский серый зимний день, холодно зажигался газ в фо­нарях, тепло освещались витрины магазинов – и разгоралась вечерняя, освобождающаяся от дневных дел московская жизнь, гуще и бодрей не­слись извозчичьи санки, тяжелей гремели переполненные, ныряющие трам­ваи, – в сумраке уже видно было,

как с шипением сыпались с проводов зе­леные звезды – оживленнее спешили по снежным тротуарам мутно чер­неющие прохожие…” – именно такими словами автор начинает свое по­вествование, перенося читателя в старую Москву начала XX века. Писатель с величайшей подробностью, не упуская из вида ни малейшей детали, вос­производит все приметы этой эпохи. И уже с первых строк рассказу при­дает особое звучание постоянное упоминание о деталях глубокой древно­сти: о древних московских храмах, монастырях, иконах (храм Христа Спасителя, Иверская церковь, Марфо-Мариинская обитель, икона Богоро­дицы Троеручницы), об именах выдающихся личностей.

Но рядом с этой древностью, вечностью мы замечаем приметы более позднего быта: извест­ные и доступные наиболее состоятельным слоям граждан рестораны “Прага”, “Эрмитаж”, “Метрополь”, “Яр”; книги современных авторов; “Мотла” Эртеля и Чехова… Судя по тому, как разворачивается действие в рассказе, мы можем судить о том, что прошлое для героев – предельно понятно, настоящее – смутно, будущее же абсолютно неясно.

В рассказе два героя: он и она, мужчина и женщина. Мужчина, по сло­вам писателя, здоров, богат, молод и красив почему-то южной, горячей красотой, был даже “неприлично красив”. Но самое главное – герой влюб­лен, влюблен настолько, что готов исполнять любые прихоти героини, лишь бы не потерять ее.

Но, к сожалению, он не может и не пытается понять, что творится в душе его возлюбленной: он “старался и не думать, не додумы­вать”. Женщина же изображается таинственной, загадочной. Она загадоч­на, как загадочна вообще душа русской женщины с ее одухотворенностью, преданностью, самоотверженностью, самоотречением…

Сам герой признает­ся: “Она была загадочна, странна для меня”. Вся ее жизнь соткана из не­объяснимых противоречий, метаний. “Похоже было на то, что ей ничего не нужно: ни цветы, ни книги, ни обеды, ни театры, ни ужины за горо­дом”, – повествует рассказчик, но тут же добавляет: “Хотя все-таки цве­ты были у нее любимые и нелюбимые, все книги… она всегда прочитыва­ла, шоколада съедала за день целую коробку, за обедами и ужинами ела не меньше меня…” Выезжая куда-либо, она чаще всего не знала, куда отправится потом, чем займется, словом, не знает, с кем, как и где проведет время.

Писатель довольно полно повествует нам о ее происхождении, о ее ны­нешних занятиях. Но в описании быта героини Бунин очень часто исполь­зует неопределенные наречия (над ее диваном “зачем-то висел портрет босого Толстого”).

Все поступки женщины стихийны, иррациональны и одновременно как будто спланированы. В ночь на Чистый понедельник она отдается ге­рою, зная, что на утро уйдет в монастырь, но окончателен ли этот уход, также неясно. На протяжении всего рассказа автор показывает, что героиня не чув­ствует себя комфортно нигде, она не верит в существование простого зем­ного счастья. “Счастье наше, дружок, как вода в бредне: тянешь – наду­лось, а вытащишь – ничего нету”, – цитирует она Платона Каратаева.

Душевные порывы героев “Чистого понедельника” зачастую не под­даются логическому объяснению. Создается впечатление будто и мужчи­на, и женщина не властны над собой, не способны контролировать свои чувства.
В центре повествования – события в Прощеное воскресенье и Чис­тый понедельник. Прощеное воскресенье – религиозный праздник, почи­таемый всеми верующими людьми. Они просят друг у друга прощения и прощают близких своих. Для героини это совершенно особый день, не только день прощения, но и день прощания с мирской жизнью.

Чистый понедель­ник – первый день поста, в который человек очищается от всякой сквер­ны, когда веселье масленицы сменяется самосозерцанием. Этот день стано­вится переломным в жизни героя. Пройдя через страдания, связанные с потерей любимой, герой испытывает на себе влияние окружающих сил и осознает все то, чего не замечал раньше, будучи ослепленным любовью к героине.

Через два года мужчина, вспоминая события давно ушедших дней, повторит маршрут их давней совместной поездки, и ему “почему-то” очень захочется зайти в церковь Марфо-Мариинской обители. Какие неведомые силы влекут его навстречу возлюбленной? Стремится ли он к тому духов­ному миру, в который уходит она?

Мы не знаем этого, автор не приоткры­вает для нас завесу тайны. Он лишь показывает нам смирение в душе ге­роя, их последняя встреча завершается его смиренным уходом, а не про­буждением в нем прежних страстей.

Будущее героев неясно. Помимо всего писатель нигде даже прямо не указывает, что встреченная мужчиной монахиня – его бывшая возлюб­ленная. Лишь одна деталь – темные глаза – напоминают облик героини. Примечательно, что героиня уходит в Марфо-Мариинскую обитель.

Эта оби­тель – не монастырь, а церковь Покрова Богоматери на Ордынке, при которой была община светских дам, заботившихся о живших при церкви сиротах и о раненных в первую мировую войну. И это служение в храме Покрова Богоматери, может быть, является для героини “Чистого поне­дельника” духовным прозрением, ведь именно Непорочное Сердце Бого­родицы предостерегало мир от войны, смертей, крови, сиротства…