ПРОБЛЕМАТИКА ПОВЕСТИ А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА “РАКОВЫЙ КОРПУС”

К Творчеству великого гения, лауреата Нобелевской премии, че­ловека, о котором так много сказано, страшно прикасаться, но я не могу не написать о его повести “Раковый корпус” – произведении, которому он отдал пусть и небольшую, но часть своей жизни, кото-

Рой его старались лишить долгие годы. Но он цеплялся за жизнь и вынес все тяготы концентрационных лагерей, весь их ужас; он вос­питал в себе свои собственные взгляды на происходящее вокруг, не заимствованные ни у кого; эти взгляды он изложил в своей повес­ти.

Одна из ее тем –

это то, что, каков бы ни был человек, плохой или хороший, получивший высшее образование или, наоборот, не­образованный; какую бы должность он ни занимал, когда его по­стигает почти неизлечимая болезнь, он перестает быть высокопос­тавленным чиновником, превращается в обыкновенного человека, который просто хочет жить. Солженицын описывал жизнь в рако­вом корпусе, в самой страшной из больниц, где лежат люди, обре­ченные на смерть. Наряду с описанием борьбы человека за жизнь, за желание просто сосуществовать без боли, без мук, Солженицын, всегда и при любых обстоятельствах отличающийся своей тягой к жизни, поднял множество проблем.

Их круг достаточно широк: от смысла жизни, отношения между мужчиной и женщиной до назна­чения литературы.

Солженицын сталкивает в одной из палат людей разных нацио­нальностей, профессий, приверженных Различным Идеям. Одним из таких пациентов был Олег Костоглотов – ссыльный, бывший зек, а другим – Русанов, полная противоположность Костоглото­ву: партийный деятель, “ценный работник, заслуженный Человек”, Преданный партии. Показав события повести вначале глазами Ру­санова, а затем через восприятие Костоглотова, Солженицын дал понять, что постепенно сменится власть, что перестанут существо­вать Русановы с их “анкетным хозяйством”, с их приемами раз­личного предупреждения и будут жить Костоглотовы, Которые не принимают такие понятия, как “остатки буржуазного сознания” и “соцпроисхождения”.

Солженицын писал повесть, пытаясь пока­зать разные взгляды на жизнь: и с точки зрения Беги, И с точки зрения Аси, Демы, Вадима и многих других. В чем-то их взгляды схожи, в чем-то расходятся. Но в основном Солженицын хочет по­казать неправоту тех, кто размышляет, как дочь Русанова, сам Ру­санов.

Они привыкли искать народ где-то обязательно внизу; ду­мать только о себе, не задумываясь о других. Костоглотов – выра­зитель идей Солженицына; через споры Олега с палатой, через его разговоры в лагерях он раскрывает парадоксальность жизни, а точ­нее, то, что не было никакого смысла в такой жизни, так же как и нет смысла в той литературе, которую превозносит Авиета. По ее понятиям искренность в литературе вредна. “Литература – чтобы развлечь нас, когда у нас настроение Плохое*, – говорит Авиета, не понимая, что литература действительно учитель жизни.

И если надо писать о том, что должно быть, то, значит, никогда не будет правды, так как никто не может точно сказать, что именно будет. А увидеть и описать то, что есть, может далеко не каждый, и вряд ли Авиета сможет представить хотя бы сотую долю того ужаса, когда женщина перестает быть женщиной, а становится рабочей лошадью, которая впоследствии не может иметь детей. Зоя раскры­вает Костоглотову весь ужас гормонотерапии; и то, что его лишают права продолжать себя, ужасает его: “Сперва меня лишили моей

Собственной жизни. Теперь лишают и права… продолжить себя. Кому И Зачем я теперь буду?..

Худший из уродов! На милость?.. На Милостыню?..” И Сколько бы ни спорили о смысле жизни Ефрем, Вадим, Русанов, сколько бы о нем ни рассуждали, для всех он оста­нется одним и тем же – оставить после себя кого-нибудь.

Косто-глотов прошел через все, и это наложило свой отпечаток на его сис­тему ценностей, на его понятие жизни.

То, что Солженицын долгое время провел в лагерях, тоже по­влияло на его язык и стиль написания повести. Но от этого произ­ведение только выигрывает, так как человеку становится доступ­ным все то, о чем он пишет, он как бы переносится в больницу и сам принимает участие во всем происходящем. Но вряд ли кто-ни­будь из нас сможет до конца понять Костоглотова, Который везде видит тюрьму, во всем старается найти и находит лагерный под­ход, даже в зоопарке.

Лагерь искалечил его жизнь, и он понимает, что вряд ли ему удастся начать прежнюю жизнь, что дорога назад ему закрыта. И еще миллионы таких же потерянных людей выбро­шены на просторы страны, людей, которые, общаясь с теми, кто не касался лагеря, понимают, что между ними всегда будет стоять стена непонимания, подобно тому как не понимала Костоглотова Людмила Афанасьевна.

Мы скорбим о том, что эти люди, которых искалечила жизнь, изуродовал режим, которые проявили такую неуемную жажду жизни, пережили страшные страдания, теперь вынуждены терпеть отторжение общества. Им приходится отказаться от той жизни, к которой они так долго стремились, которую они заслужили.